Киев отчитался перед Западом о планах «ужесточения демократии»
Под давлением США правительство Украины наконец разродилось концептом усиления демократии в стране и на этой основе разработает «дорожную карту реформ».
Среди прочего в документе идет речь о создании совещательного органа при президенте для повышения институциональной способности противодействия коррупции, усиления борьбы с отмыванием средств и финансированием терроризма. Также предусматривается судебная реформа, защита интересов бизнеса, формирование «добропорядочного лоббизма», лишение центральных структур исполнительной власти функций управления госпредприятиями и усиление возможностей Антимонопольного комитета. Отдельной строкой прописана поддержка независимой профессиональной журналистики в стране.
В общем, документ настолько «заточен» под противодействие олигархически-коррупционным угрозам и укрепление национальной безопасности Украины, а также защиту ее системы власти от авторитарных посягательств, что премьер-министр Денис Шмыгаль, ничтоже сумняшеся, гордо поименовал его «концептом ужесточения демократии», при этом заверив общественность, что все запланированные реформы будут осуществлены до 2027 года.
В принципе, заявленные цели, на первый взгляд, выглядят вполне прилично. Может, в результате всех этих реформ у Украины есть хоть какой-то шанс в перспективе превратиться если в не дружественное России, то хотя бы в нейтрально-терпимое государство. Но, с другой стороны, не просто же так в народе говорят, что горбатого только могила исправит. К чему этот «марлезонский балет» с реформами, коль скоро Запад намеревается воевать «до последнего украинца»?
— Что касается выстраивания добрососедских отношений, то у Украины уже был на это шанс, однако она им не воспользовалась, — считает политолог Богдан Безпалько. — В 90-е годы, получив независимость, Украина имела абсолютно все возможности, чтобы стать действительно демократическим государством, превосходно взаимодействуя с Россией и Белоруссией, при этом хорошо зарабатывая на транзите между Европой и РФ.
Но все это, включая доставшийся в наследство от СССР огромный промышленный потенциал и плодородные земли, благодаря чему Украина могла бы интенсивно развиваться, было принесено в жертву ее политическими элитами ради сохранения личной власти и капиталов, в результате чего страна экономически упала даже ниже некоторых африканских государств в состоянии гражданской войны.
На мой взгляд все, что сейчас просматривается в отношении Украины в перспективе минимум нескольких десятков лет, так это использования страны Западом в качестве антироссийского инструмента с нынешним уровнем конфронтации.
Конечно, чисто теоретически шанс трансформироваться в нормальное государство еще есть. Стоит лишь Западу полностью оставить Украину без своего внимания, Россия быстро завершит СВО. И после этого какая-то независимая Украина, полностью находящаяся под влиянием России, все-таки превратится в нормального, вменяемого соседа. Только для того, чтобы Запад из незалежной полностью ушел, как мне кажется, должны произойти совсем уж экстраординарные события вроде взрыва Йеллоустонского вулкана в США или полного обрушения всей финансово-экономической системы коллективного Запада.
— Надо понимать, что любые заявления нынешних украинских властей о каких-то реформах подчинены только двум целям, — высказывает схожую точку зрения политолог Александр Асафов. — Во-первых, эти декларации нужны для того, чтобы чисто формально продемонстрировать спонсорам якобы «стремительное движение Украины в сторону общеевропейских ценностей». А во-вторых, и это главное, Киеву нужно доказать Западу, что ему по-прежнему можно давать деньги, поскольку всем известна колоссальная зависимость режима от внешнего финансирования. Естественно, личное обогащение от этой демонстративной борьбы с коррупцией тоже зависит всецело. Потому-то киевский режим столь бурно имитирует такую деятельность.
Рассчитывать на то, что Украина в ходе любых анонсируемых реформ способна стать нормальным государством, не стоит. Страна завзятых коррупционеров, без экономики, с поуехавшим населением, попросту не способна на какие-то позитивные изменения без поистине тектонических сдвигов в виде полного демонтажа существующего режима. Любые заявления его функционеров какого бы то ни было ранга призваны лишь ввести в заблуждение международных спонсоров.
«СП»: Полный демонтаж киевского режима — это как? Наверное, наивно полагать, что он ограничится освобождением Банковой от киевской хунты. Наверняка, это что-то более фундаментальное, что может занять еще не один год?
— Все это отражено в целях и задачах СВО, которые неоднократно озвучивались первыми лицами нашей страны. Например, денацификация включает в себя задачу не только убрать из власти на Украине, но и исключить малейшую возможность даже приближаться к ней тем лицам, которые связаны с идеологией нацизма. Только после этого жители Украины в состоянии будут сделать свой выбор, определиться, какой именно они хотят видеть страну.
Наивно думать, что нынешний нацизм — проблема одной только Украины и произрастает лишь там. Неонацизм бандеровско-галицийского извода был во многом импортирован на Украину с Запада, в частности — из Канады, где для еще живых носителей этой идеологии были созданы тепличные условия. Западные лидеры специально холили и лелеяли соратников Гитлера и их потомков в расчете на то, что эта деструктивная идеология в один прекрасный день вновь понадобится для конструирования однозначно враждебного России государства.
— Демонтируя киевский режим, не стоит забывать и о том, что на заре СССР «украинская идентичность» создавалась как противоположность русской, — добавляет Богдан Безпалько. — Да еще в условиях, когда сам термин «русский человек» был практически выведен из оборота и искусственно закреплен только за великороссами, а в историографии всячески подчеркивалось, что большевики всемерно поддерживали устремления национальных окраин империи к созданию самостоятельных государств в их борьбе против Москвы и царизма. Это в итоге привело к половинчатому формированию некоей «украинской нации» с антимосковским зарядом, который во многом приглушался нахождением Украины в составе единого СССР. Как только он исчез, эта самая «недоукраинская идентичность» начала свою бурную русофобскую работу, а у самой России так и не появилось четкой и внятной национальной идеи. В результате нам нечего предложить Украине с идеологической точки зрения.
Да, мы боремся с фашизмом, мы негодуем из-за сожжения людей в одесском Доме профсоюзов, это все правильно, но никакой адекватной альтернативы этому мы предложить не можем. И возникает диссонанс: коль скоро мы признаем, что украинцы отдельная нация со своими языком, культурой и историей, не совсем понятно, почему Россия фактически отказывает сейчас этой территории в государственности?
Я лично полагаю, что нам бы на самом деле давно пора четко говорить, что мы один народ с единой историей и русской идентичностью. Но у нас почему-то нигде не рассказывают о трагедии Терезины и Талергофа, о трагедии карпатороссов и русофилов Галиции. Нигде не говорят об общерусской идентичности, которую всецело разделяли те, кто на Украине и на Западе позиционируются именно как украинцы. Нигде у нас не говорят, что, например, создатель первого в мире тяжелого бомбардировщика Игорь Сикорский, живший в Киеве, считал себя именно русским, а надо бы говорить. Ведь «вышиванки» и прочая этнография к национальной идентичности сильно притянута за уши. Народный костюм жителей Ростовской области тоже разительно отличается от традиционных одежд вологжан, однако и там, и тут живут-то русские.
