Откуда у многих пришлых украинцев дурные деньги, и почему они уверены, что им все должны?
Австрийский политик Готфрид Вальдхаусль выступил с инициативой проверять всех переехавших из Украины лиц на наличие транспортных средств и ведение роскошного образа жизни. Его недовольство вызвало обилие дорогих иномарок с украинскими номерами на улицах австрийских городов.
«Каждый день я получаю жалобы населения на роскошные автомобили у украинских беженцев. Я тоже не понимаю, почему мы должны поддерживать кого-то, кто возит своих детей в детский сад на внедорожнике за 70 000 евро», — заявил Вальдхаусль.
Инициативу поддержали читатели издания Exxpress, недовольные тем, что их страна оказывает помощь «богатым» украинским беженцам. Вот лишь некоторые комментарии, оставленные читателями:
«Мы в Австрии сейчас видим машины, которых не было до начала конфликта. Например, Toyota Land Cruiser с 6,9-литровым бензиновым двигателем».
«Совершенно верно! И немедленно отправить дезертиров назад».
«Я за оказание гуманитарной помощи беженцам с восточной Украины — они действительно пострадали. Но у нас тут элита с запада Украины, отправляющая своих же соотечественников в мясорубку и не желающая мира».
«Нет причин, почему мы должны финансировать богатых украинцев! Наше правительство раздает наши деньги всем приехавшим в страну людям, независимо от того, могут ли они себя обеспечивать».
«А в принципе водители мощных BMW, Mercedes и Audi должны пройти более детальную проверку на необходимость муниципального и социального жилья».
А что, действительно так много богатых украинцев едет в Европу? Зачем?
И как определять «богатство»? Для Европы наличие Land Cruiser уже богатство?
— В Европе в принципе распространены более компактные автомобили, чем в странах бывшего СССР, — поясняет советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов.
— Дорогой бензин, узкие улицы городов, хорошее качество дорог — все это делает большой внедорожник излишеством. Более того, в условиях европейских городов такие машины могут создавать неудобства как для самих их владельцев, так и для других участников движения. Поэтому украинцы на здоровенных джипах действительно могут вызывать там раздражение.
«СП»: — А что, среди беженцев реально так много богатеньких? Или это все же единичные случаи?
— Дорогие автомобили с украинскими номерами на улицах европейских городов сейчас действительно не редкость. Причем в Австрии их концентрация будет выше, потому что страна в принципе дорогая. Публика попроще будет оседать в более дешёвых странах — Польше или Словакии.
«СП»: — По-вашему, предложение Вальдхаусля будет воплощено в жизнь? В каких еще странах Европы оно могло бы получить поддержку?
— Пока это больше похоже на популизм. На политическом уровне к украинским беженцам стараются относиться лояльно. Украина — жертва, а жертва по определению вне критики, таков господствующий европейский нарратив.
«СП»: — Европейцы постоянно жалуются, что украинские беженцы их раздражают, ведут себя вызывающе. При этом продолжают их содержать. Почему? Речь именно о простых людях, а не о политиках?
— Да, пока это именно низовое недовольство, которое практически не выходит на политический уровень. Европа сделала ставку на антироссийскую политику, и сдать назад означает признать ошибочность и глупость собственных действий. Чтобы произошли какие-то изменения, потребуется масштабный социально-политический кризис. Пока его нет.
«СП»: — А почему украинцы ведут себя так, как будто им все должны? Особенности менталитета?
— Роль жертвы — очень удобная позиция. Тебе все должны, ты вне критики. Поэтому украинцы, оказавшись в этой нише, извлекают из нее максимальную выгоду. Плюс особенности менталитета. Украинцы — шумный и склонный к скандальности южный народ. И Европа, создав Украине образ жертвы, способствует развитию и усилению этих негативных качеств.
«СП»: — Что должно произойти, чтобы Европа пересмотрела свое отношение к украинцам?
— Как я уже сказал, должен случиться масштабный социально-экономический кризис, связь которого с событиями на Украине будет достаточно очевидной. Пока этого нет, и проблема украинских беженцев остаётся скорее на уровне комариного укуса — раздражает, но жить не мешает.
— В украинском обществе, как и в любом другом с сильными сословными границами, естественно, есть немалое число богатых людей — бизнесменов, политиков, продажных журналистов и прочих, — говорит председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.
— В стране, в которой до начала СВО проживало более 20 миллионов человек, это число достаточно велико. Даже один процент от общего населения составляет сотни тысяч человек.
Понятно, что многие из них, не желая рисковать, выехали в Европу. Там их образ жизни, очевидно, вызывает удивление и возмущение, поскольку они совсем не напоминают обездоленных беженцев.
«СП»: — Богатых легко пропускают через границу за деньги? Сколько это сейчас стоит, и многие ли могут позволить себе?
— Сумма, обеспечивающая безопасный выезд из Украины, сравнительно невелика для богатых украинцев — 5−7 тысяч долларов. За эти деньги можно сделать липовую инвалидность, снятие с учета в военкомате или оформить разрешение на выезд за границу в качестве волонтера.
Эта сумма неподъемна для рядового украинского обывателя, ведь зарплата в 300−400 долларов считается уже вполне достойной, но не составляет заградительного барьера для украинских нуворишей.
«СП»: — Австрийские пользователи пишут, что к ним едет элита с запада Украины, отправляющая своих же соотечественников в мясорубку и не желающая мира. Так ли это? А с востока не едут?
— Жители Австрии плохо представляют себе региональный срез украинского общества.
Многие жители Европы, напротив, с удивлением отмечают, что подавляющее число украинских беженцев говорит на русском языке, да и волонтеры, помогающие украинским беженцам, пользуются исключительно русским языком в общении с ними, и никаких проблем это не вызывает.
По относительному количеству богатых людей Днепропетровск, Одесса и Запорожье намного опережают Тернополь, Ивано-Франковск или Луцк, поэтому богатых беженцев из этих регионов существенно больше.
«СП»: — Дело даже не в богатстве. Многие европейцы жалуются, что приехавшие беженцы ведут себя так, как будто им все должны? Почему они так себя ведут?
— В каждом обществе находятся неблагодарные эгоистичные люди, которые могут воспринимать кров и гуманитарную помощь, как должное. Их может быть немного, но они сразу обращают на себя внимание.
Но нужно понять, что украинские беженцы в Германии или Австрии значительно отличаются от привычных беженцев из Сирии или Афганистана. В основном это городские жители, привыкшие к определенному уровню инфраструктуры и комфорта. Даже очень небогатые украинцы не представляют себе жизни в огромных пространствах лагерей для беженцев, разделенных фанерными перегородками, которые располагаются в спортивных залах или бывших промышленных зданиях. Городские жители не хотят ехать в польские деревни с плохой транспортной доступностью и отсутствием работы.
С другой стороны, выделение средств для жизни миллионов беженцев с Украины становится непосильным бременем для бюджета, например, Польши или Румынии, и именно бедные беженцы зачастую вынуждены возвращаться на Украину, поскольку после 120 дней пребывания в той же Польше основная часть помощи прекращается, а заработать на жизнь там очень трудно, особенно женщинам с маленькими детьми.
Вот и получается, что остаются те, кто может себе позволить спокойно жить в безопасной Европе на свои средства. И именно такие беженцы, с хорошими автомобилями, обедающие в дорогих ресторанах, обращают на себя внимание европейских обывателей — и заставляют задавать вопросы, а зачем европейские власти помогают таким людям.
«СП»: — По-вашему, предложение Вальдхаусля будет реализовано?
— На самом деле реализация этого предложения не составляет особых проблем, думаю, что многие богатенькие беженцы не будут скрывать в таможенных декларациях наличие дорогого автомобиля, или ввозить его какими-то схемами.
Но все же, учитывая, что количество беженцев из Украины в Европе достигает 3−4 миллионов человек по оценкам ООН, я полагаю, что исключение из числа нуждающихся беженцев несколько сотен или даже тысяч украинских богатеев не изменит общего подхода к оказанию помощи беженцам в Европе.
