Почему турецкие избиратели голосуют за националистов
Выборы в Турции должны состояться в 2028-м, но могут произойти и раньше, если будут объявлены досрочно.
Знакомые, живущие в этой стране, уверяют, что результаты волеизъявления всякий раз подтасовываются. Все, как один, говорят об этом, ссылаясь на друзей, работавших на выборах наблюдателями, или на очевидцев того, как проходило голосование на некоторых участках.
Однако эти люди в большинстве случаев относятся к противникам Тайипа Реджепа Эрдогана, так что их слова можно было бы назвать субъективным мнением недовольных политикой правительства. Впрочем, международные наблюдатели также признали последние президентские выборы в Турции, проводившиеся в 2023 г., непрозрачными.
Но то, что делает сегодня руководство страны во главе с Эрдоганом и его правящей ПСР (Партия справедливости и развития — исламистские консерваторы), по отношению к главной оппозиционной светской РНП (Республиканская народная партия, последователи идей Кемаля Ататюрка, отца современной Турции), исключает возможность проведения реальных выборов.
Власть уничтожает РНП, отправив в тюрьму ее более популярного, чем Эрдоган, лидера — Экрема Имамоглу, мэра Стамбула. На другого влиятельного политика-республиканца, Мансура Яваша, мэра Анкары, тоже имеющего рейтинг выше, чем у президента, уже завели уголовное дело — за коррупцию.
Суды и силовики разрушают партию, назначив в ее стамбульское управление государственных попечителей и арестовывая оппозиционеров, работающих в муниципалитетах.
Одновременно Эрдоган организовал мирный процесс с РПК, Курдской рабочей партией, с партизанами, добивающимися самоопределения национального меньшинства. Официальные политики ведут переговоры с Абдуллой Оджаланом, лидером РПК, который находится в турецкой тюрьме на острове Имралы.
Эрдоган явно хочет похвастаться перед избирателями прекращением гражданской войны и получить 6 млн голосов, обычно отдаваемых за легальную курдскую партию ПНРД (Партия народного равенства и демократии), которая добивается умеренной автономии. Возможно, одного из самых влиятельных курдских политиков Салахаттина Демирташа скоро освободят из тюрьмы, ровно то же может произойти с другими активистами курдского движения.
Впрочем, об этом давно говорят, как и о готовящихся изменениях в законодательстве, о введении в некоторых школах курдского языка наряду с турецким и т. п., но в реальности пока ничего не происходит.
Эти две стратегии — руки правительства Эрдогана, с помощью которых оно хочет повлиять на будущие выборы: получить голоса курдов и тех турок, кто доволен прекращением партизанщины, разрушить электоральный блок между курдами и РНП.
И, с другой стороны, правительство намерено ликвидировать или серьезно ослабить главную оппозиционную партию, светских кемалистов, лишив оппозиционные силы влиятельного ядра и популярных лидеров.
Турецкая журналистка Амберин Заман указывает на то, что скоро в парламенте будет представлен пакет законов, который включает положения, открывающие путь к освобождению тысяч политзаключённых, осуждённых за связи с РПК.
Законопроект станет частью переговоров, которые теоретически могут привести к амнистии Оджалана, отбывающего пожизненное заключение. Независимо от того, удастся ли это, правительство явно поощряет подобные мысли.
Но у Эрдогана могут появиться сложности на этом пути. Перспективы реализации планов турецкого президента выглядят обманчивыми, отмечает Заман.
Она ссылается на опросы общественного мнения: большинство — против переговоров правительства с Оджаланом и РПК. Ранее социологи фиксировали, что три четверти турецких граждан симпатизируют военным операциям против курдских партизан. Турецкий национализм сегодня на подъеме.
Почувствовав возможность переманить голоса влиятельных оппозиционных турецких националистов от Эрдогана, РНП, главная оппозиционная сила, отказалась присоединиться к многопартийной делегации, встречавшейся с Оджаланом.
Различные группировки радикальных националистов уже давно говорят о своем желании сплотиться вокруг РНП. Отказ от встречи с Оджаланом — сигнал, который республиканцы им посылают. Теперь им только нужен подходящий кандидат на должность президента — от республиканцев. И он есть. Это Мансур Яваш, о котором говорилось выше.
Дело в том, что мэр Анкары — сам относится к числу жестких националистов. Он бывший член Партии националистического движения (ПНД). Лишь в 2013-м вышел из ПНД, в том же году вступил в Республиканскую народную партию.
Яваш мог бы одержать верх над Эрдоганом. Он политический тяжеловес, крепкий хозяйственник, управлявший мэрией столицы, и к тому же — крайний националист. Но перед ним стоит препятствие — власти уже завели на него уголовное дело. Они явно не хотят позволить ему принять участие в выборах.
Если Эрдоган может делать с обществом все, что угодно, тогда он может записать себе любой результат выборов. Зачем ему такие сложные маневры?
Во-первых, масштабы фальсификаций, если они происходят, невелики — проценты, а не десятки процентов. Во-вторых, и это главное, руководству Турции нужна на будущих выборах убедительная для общества демонстрация сил.
В стране наблюдается недовольство политикой Эрдогана, прежде всего из-за высоких и постоянно растущих цен. Инфляция составляет 30−40% в год. Этот показатель лучше того, что было еще пару лет назад, когда инфляция достигала 85%, но все равно очень много. Большинство турок получают минимальную зарплату, постоянное повышение цен на продукты и жилье резко ухудшает качество жизни.
Кроме того, наблюдается рост недовольства из-за 3,5 млн сирийских мигрантов, которые согласны на любую работу за оплату вдвое меньше, — они воспринимаются турецкими рабочими, как конкуренты.
Среди молодежи растет отторжение консервативной исламистской риторики Эрдогана. Население постепенно перемещается из глубинки в мегаполисы, где традиционная религиозность падает. Зато усиливается национализм всех видов, включая антимигрантскую Партию Победы, созданную как клон европейских ультраправых. Она жестко критикует Эрдогана, требуя удалить из страны сирийцев.
В то же время оппозиционная исламистская Партия нового благоденствия отбирает у правящей партии элементы ее ядерного консервативного религиозного электората, обвиняя ПСР в сотрудничестве с сионистами.
Под давлением антисемитских настроений Эрдоган был вынужден официально прекратить торговлю с Израилем (на самом деле она продолжается через фирмы-прокладки, через египетские и греческие порты).
Все эти и некоторые другие оппозиционные националистические партии берут на выборах по 3−4, а то и по 5−6% голосов. Они могут объединиться вокруг главной оппозиционной РНП и помочь ей одержать верх.
С другой стороны, у курдов, а их в стране около 20 млн (при населении 90 млн) и рождаемость в 1,7 раза выше, чем у турок, велико недовольство Эрдоганом из-за подавления движения к автономии. В школах нет родного языка, сотни общественных активистов и мэров городов, а также политиков арестованы. Протестуя, курды голосуют на выборах за республиканцев.
Поэтому Эрдогану так важно разбить сложившийся оппозиционный блок. Последний носит неформальный и весьма хрупкий характер. Турецкие националисты и курдские автономисты плохо сочетаются.
Эрдоган хочет превратить свою слабость в силу — заручиться голосами курдов с помощью мирного процесса с участием их лидера, Оджалана, и одновременно подорвать влияние кемалистов — ядро оппозиции. Это пока не получается, рейтинги президента не растут, но он будет стараться.
Дело в том, что потеря правительством легитимности может привести к тяжелым последствиям.
Руководство соседнего с Турцией Ирана с трудом сохраняет власть в условиях частых массовых протестов — от забастовок до выступлений недовольных этносов. Иранские бунты продолжаются с 2017 г. с разной степенью интенсивности.
В Турции за время правления Эрдогана накоплен довольно большой опыт протестов, от выступлений в Стамбуле в парке Гези в 2013-м и мощной забастовки 2015 г. в Бурсе, центре автомобильной промышленности (тогда рабочие стали захватывать фабрики и выбрали Совет для координации стачки), до недавних митингов в поддержку арестованного мэра Стамбула Имамоглу. В последнем случае на улицы вышли миллионы людей в разных городах страны, мобилизованные республиканцами, были столкновения с полицейскими. Правительство умеет подавлять эти бунты, но в то же время понимает, что все серьезно.
Эрдоган пытается убедить общество в своей правоте и подготовить условия для победы на будущих президентских и парламентских выборах. Нужна настоящая победа или хотя бы очень убедительная для всех имитационная процедура.
Впрочем, имеются и другие оценки политики Эрдогана. Некоторые турецкие аналитики давно высказывались в том духе, что ему важнее всего заручиться поддержкой самых влиятельных компаний страны, тесно слившихся с верхушкой правящей партии. Правительство заливает их деньгами — различными льготами и крупными субсидиями, а они в обмен демонстрируют свою лояльность и обеспечивают покорность силовых структур и подконтрольной прессы.
В то же время руководство Турции провело чистку в армии, поставив на высшие должности лояльных военных, укрепив таким образом поддержку силовиков. Чем прочнее сплав частных и партийно-государственных интересов, тем сильнее будет правительство.
