На что готов пойти турецкий султан ради американских денег?
США требуют от Турции сделать «перерыв» в торговле с Россией и выйти из транспортных проектов с Китаем, заявил РИА «Новости» турецкий аналитик Энгин Озер.
Среди условий Вашингтона, утверждает Озер, «перерыв» в торговле с РФ (турецкие банки уже не принимают переводы из российских банков), передача систем С-400 Украине и выход из транспортных проектов с Китаем.
«Также среди условий — установление доверия внутри страны путем поддержания диалога с оппозицией. Встречу Эрдогана и лидера оппозиции Озеля можно рассматривать как начало новой эпохи. Эрдоган испытывает действительно большую нагрузку в отношениях с Западом и пытается вместе с оппозицией принимать «трудные решения», — отметил аналитик.
США давно требуют от Турции прекратить тесное сотрудничество с Россией и отказаться от С-400, но Эрдоган демонстрирует устойчивость.
Изменится ли что-либо сейчас?
— Принципиально ничего не изменится. США будут требовать от Турции прекратить сотрудничать с Россией, Турция продолжит сотрудничать… Это Восток, здесь свои правила игры, — считает доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве России Дмитрий Ежов.
— В то же время, США продолжат давить на слабые места Анкары. Их цель в конечном счёте сводится к ослаблению России всеми возможными способами.
Приход к власти в Турции оппозиции вполне вероятен, однако до очередных президентских выборов в 2028 году может измениться очень многое.
К Эрдогану американцы относятся довольно настороженно — он для них мало предсказуем. В действительности, в Турции есть большое количество проблем финансового и экономического характера — пример тому высокий уровень инфляции. И это становится одним из факторов, предопределяющим вектор внешнего давления.
В то же время, возможный «перерыв» в торговле с Россией невыгоден не столько России, сколько Турции. Вероятно, Штаты дальше будут продолжать предъявлять и новые требования Эрдогану, продолжая считать себя гегемоном мира.
Однако окончательные решения президентом Турции будут приниматься, исходя из интересов сохранения государственного суверенитета, что он относительно успешно демонстрировал последние несколько лет.
— С одной стороны, давление США и ранее уже оказывало влияние на экономическое сотрудничество Москвы и Анкары, — напоминает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.
— Например, по данным Министерства торговли Турции, в феврале 2024 года объем турецкого экспорта в Россию снизился примерно на 33% по сравнению с февралем 2023 года.
С другой — для самой Турции экономическое сотрудничество с Россией имеет большое значение. Уступая давлению США по отдельным вопросам, Анкара постарается сохранить экономическое сотрудничество с Москвой, насколько это возможно.
Как известно, и президентские, и парламентские выборы состоялись в Турции лишь год назад, срок полномочий Эрдогана истекает только в 2028 году. Встречу турецкого президента с лидером кемалистской Народно-республиканской партии Озгюрем Озелем многие сочли первым шагом к существенному развороту во внутренней и внешней политике страны, но не факт, что у этих переговоров будут именно такие последствия.
Возможно, это часть более сложной игры Эрдогана. Например, стремление показать своим оппонентам на исламистском фланге из лагеря Фатиха Эрбакана, чьи сторонники неплохо сыграли на поле правящей партии на недавних муниципальных выборах, что у действующего президента пространство для маневра шире, чем им кажется.
Кроме того, для Эрдогана может быть важно взаимодействие с кемалистами, чтобы добиться принятия новой Конституции — ранее турецкий президент уже заявлял, что это должно стать одним из главных приоритетов нынешнего состава парламента.
Но от сигналов о готовности к «разрядке» с оппозицией до реального включения кого-то из своих прежних оппонентов в правительство — большой путь. Такое нельзя полностью исключать при определенных обстоятельствах, но это далеко не единственно возможный сценарий. Пока не факт, что до этого дойдет.
«СП»: Что значит «перерыв» в торговле с Россией? В торговле чем именно? Надолго?
— Опять же, это предположение турецкого эксперта, а не официальные заявления Анкары. Возможно, эксперт имел ввиду, что от Турции США ждут минимизации торговли с Россией до завершения конфликта Москвы и Киева, перекрытия каналов параллельного импорта для России, прежде всего, связанных с поставками компонентов, значимых для отечественного ВПК. США такое давление на Анкару явно оказывают, но пока это не значит, что Турция уступит Вашингтону во всем.
К слову, среди общественности Турции достаточно сильно, как минимум, критическое отношение к США.
Например, по данным опубликованного в апреле 2024 года исследования Института Гэллапа, лишь 18% респондентов в этой стране с одобрением относились к американскому лидерству в мире.
На фоне ситуации на Ближнем Востоке и сотрудничества США с Израилем антиамериканские настроения в Турции усиливаются. Тот же Фатих Эрбакан критиковал Реджепа Эрдогана, в том числе, за слишком мягкую, по его мнению, позицию в отношении Вашингтона.
Стоит учитывать, что слишком явное следование в фарватере США создало бы для Реджепа Эрдогана и внутриполитические проблемы, в том числе, с той частью религиозного электората, которую правящая Партия справедливости и развития хотела бы вернуть в свой лагерь.
«СП»: США сумеют перекрыть все каналы параллельного импорта, которые идут через Турцию? Для нас это будет очень болезненно?
— В санкционный список Минфина США вошли, в том числе, и турецкие компании. Американские власти обвиняют их в содействии в приобретении компонентов, значимых для российского ВПК. Учитывая, что США в принципе усиливают давление на страны, через которые идут значимые поставки в Россию, сохранение любого из этих каналов для Москвы имеет существенное значение. Как и обратное — их перекрытие.
«СП»: А для Турции насколько важна торговля с нами? Готовы отказаться от нее за американские деньги? Помимо финансовых потерь, какие еще последствия тут могут быть? Политические?
— Для Турции экономическое сотрудничество с Россией, безусловно, важно. Оно затрагивает много сфер — от туризма и АПК до ТЭК. Если отрасли окажутся под ударом, это может дополнительно размывать поддержку Эрдогана внутри страны. Хотя, как было сказано выше, до очередных общенациональных выборов в Турции еще далеко. Фактор времени может давать Реджепу Эрдогану больше пространства для маневра.
«СП»: Помимо этого, американцы требуют выхода Анкары из транспортных проектов с Китаем. А на это Эрдоган согласится?
— Нужно отметить, что Китай ведет работу в Турции не только с властями, но и с теми же политиками-кемалистами.
Например, Кемаль Кылычдароглу, ставший ключевым оппозиционным кандидатов в президенты Турции в 2023 году, в 2022-м контактировал с послом КНР в Анкаре, проходили и переговоры делегации с участием китайских дипломатов с представителями Народно-Республиканской партии в целом.
Анкара не раз подчеркивала интерес к проектам с участием Пекина. Тот же проект «Дорога развития», который обсуждался, например, в ходе апрельского визита турецкого президента в Ирак (первого за 12 лет), готовится с расчетом, в том числе, на китайские инвестиции.
То есть, сокращение взаимодействия между Анкарой и Пекином под давлением Вашингтона возможно, но это будет болезненный сценарий для Турции и Реджеп Эрдоган, скорее, постарается сохранить сотрудничество с КНР по приоритетным проектам.
«СП»: Американцы хотят еще и передаче С-400 Украине. Но это уж совсем крайняя красная черта для Эрдогана. США много лет давили по этому вопросу, но для Эрдогана этот вопрос принципиальный, это показатель суверенитета. Могут его все же прогнуть по этой теме?
— Не так давно глава Минобороны Турции Яшар Гюлер подтвердил позицию, что о передаче С-400 другой стране «не может быть и речи».
Понятно, что в политике риторика и практические шаги нередко отличаются. Но, все же, пока ситуация явно далека от того, чтобы Анкара пошла на такой шаг.
Опять же, для Вашингтона больше аргументов в пользу поставок на Украину собственных систем ПВО — это объективно выгоднее американскому ВПК и можно обыграть в рамках той же президентской кампании, как часть политики по созданию рабочих мест в США.
