Раскол главной религиозной общины страны грозит потрясениями
В последнее время в СМИ появились сообщения об усилении раскола в шиитской общине Ирака. На первый взгляд кажется, что это какой-то внутриконфессиональный спор, имеющий совершенно маргинальное значение и интересный разве что религиоведам и самим шиитским верующим. И тем не менее, речь идет о ситуации, способной буквально взорвать Ирак — одну из ключевых ближневосточных и арабских стран.
Мусульмане-шииты Ирака
Шииты составляют около 65 процентов населения страны. Представители этой общины обычно контролируют ключевые посты в правительстве, включая должность премьер-министра. В настоящее время кресло премьера занимает Мохаммед Шиа аль-Судани, человек связанный с проиранскими силами. Существует множество политических группировок, которые пользуются влиянием среди шиитов, и они имеют разное происхождение.
Проиранские силы
Часть группировок представляет силы, связанные с проиранскими вооруженными ополчениями; некоторые были созданы при поддержке шиитского Ирана еще во время ирано-иракской войны 1980−1988 гг. Это были местные шиитские иракские анти-патриоты, которые выступили на стороне угнетенного шиитского большинства против режима суннита Саддама Хуссейна в Багдаде. Они получили поддержку от воюющего с Саддамом Ирана, который давал им деньги и готовил их боевиков. Многие сражались на стороне Ирана. В настоящее время, продолжатели дела этих ополчений, связанных с Ираном, входят в т.н. Силы народной мобилизации (СНМ), зонтичную организацию, объединяющую десятки тысяч боевиков из разных группировок.
Их влияние внутри Ирака огромно. Достаточно сказать, что они контролируют МВД, некоторые КПП на границах страны, крышуют местный бизнес. Кроме того они являются вооруженной опорой государственной власти, если не самой этой властью, подавляя социальные протесты и убивая оппонентов — от уличных активистов до журналистов.
Политические партии, связанные с этой силой, формируют блок, который носит странное названое Координационный механизм (КМ) и имеет парламентское большинство. Однако, как мы увидим дальше, это большинство носит совершенно искусственный характер; настоящая популярность проиранских сил невелика.
Садристы
Другая группировка шиитов, боровшаяся против режима Саддама Хусейна, была связана со сторонниками Мухаммеда-Садека ас-Садра — крупнейшего представителя иракского шиитского духовенства. В 1990-е годы она активно занималась благотворительностью и организацией социальной помощи беднейшему шиитскому населению Ирака. Мухаммед ас-Садр был убит агентами Саддама в 1999 году, но само садристское движения не перестало существовать. Муктада ас-Садр — четвёртый сын Мухаммеда-Садека аль-Садра, сегодня возглавляет это движение.
Подобно проиранским силам, оно располагает собственными вооруженными ополчениями. Это движение не носит проиранский характер, а скорее маневрирует между Ираном и Саудовской Аравией. Его лидер, Муктада Садр — духовное лицо, позиционирующее себя как иракский патриот, националист, борющийся против иранского влияния. Это, впрочем, не мешает ему время от времени посещать Иран и фотографироваться сидящим у ног верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи, что означает признание руководящей роли и выражение почтения.
Кроме того, Садр говорит о себе как о борце с коррупцией в Ираке и требует уделять больше внимания нуждам беднейшего населения. Ирак считается одной из самых коррумпированных стран мира.
Вообще Садр исключительно часто меняет свою точку зрения. Например, он то критикует Иран, то дружит с ним, то входит в правительство, то вообще заявляет об уходе из политики. Его уникальное положение позволяет ему так поступать — он одновременно религиозный лидер и благотворитель. Для нескольких миллионов иракских бедняков, плохо образованных, но сильно зависимых от социальной помощи, которые воспринимают его в качестве духовного авторитета и чуть ли не как Мессию, эти неувязки безразличны.
Особенностью Ирака до недавнего времени было то, что представители всех шиитских партий получали представительство в правительстве. Например, хотя Садр обвинял оппонентов в том, что они развалили экономику и украли оттуда все, что только возможно, призывал «покончить с коррумпированной системой», его собственные представители сидели в руководстве Центрального Банка этой стран (как мы помним, его сторонников не сильно тревожат подобные неувязки).
Однако последние выборы, которые прошли в конце 2021 года, резко изменили ситуацию, создав сильную политическую напряженность. Сторонники Муктады ас-Садра, победили, сформировав крупнейший блок с 74 местами, тогда как Координационный механизм (КМ) получил лишь около 56 мест. Но все попытки садристов сформировать правительство большинства без проиранского КМ, объединившись с партиями курдской и суннитской общин, потерпели крах. Садру из-за активного противодействия проиранских сил не удалось собрать необходимое большинство в две трети парламентариев. Возмущенные садристы покинули парламент, заявив о нежелании принимать участие в его дальнейшей работе. Возможно, они рассчитывали на массовые выступления иракцев в их поддержку, но этого не случилось.
Места садристов в парламенте согласно иракским законам получили выдвиженцы их оппонентов из КМ, занявшие вторые места на соответствующих избирательных участках. После этого КМ, став крупнейшей фракцией в парламенте, сформировал правительство вместе с дружественными ему партиями курдов и суннитов, поставив Мохаммеда Шиа аль-Судани на должность премьер-министра.
Возмущенные садристы несколько раз врывались в т.н. «Зеленую зону» Багдада — охраняемый район, в котором расположены правительственные учреждения и иностранные посольства. Несколько раз они даже занимали парламент. Это в конце концов надоело проиранским ополченцам, связанным с КМ, и они выбили садристов из правительственного квартала, застрелив около 70 человек и ранив сотни — ополченцы буквально поливали толпу очередями. Начать с ними полномасштабную войну Садр не решился. Наоборот, напуганный этими событиями, он в очередной раз сообщил о своем уходе из политики.
Досталось и тогдашнему премьер-министру Мустафе Кадими, который попытался было урезонить проиранских боевиков и выступить в роли примирителя — его дом был обстрелян беспилотниками.
Словом, дело закончилось торжеством Ирана и тех, кто был с ним связан. Но есть проблема. Впервые в истории современного пост-саддамовского Ирака сложилась ситуация, при которой одна из самых влиятельных шиитских партий отстранена от власти. Это создает опасный дисбаланс. И дело не только в том, что садристы, как и проиранский КМ, располагают собственными ополченцами (в распоряжении проиранских сил имеется даже тяжелое оружие, включая танки и ракетные системы). В Ираке основные финансовые средства, имущество и предприятия находятся под контролем политическим партий. Потеря правительственной власти означает удар по финансам группировки. Это стимулирует боевиков и сторонников Садра на возможные будущие выступления.
Иранцы все это хорошо понимают, поэтому Садра периодически зовут в правительство. Недавно появились сообщения о том, что он собирается посетить Иран…
Дело осложняется тем, что в Ираке, прежде всего в шиитском лагере, есть третья сила. Она не имеет ни структуры, ни явных лидеров, ее влияние сложно оценить, и все же ее потенциал огромен. Ее иногда называют «Движение Тишрин» в честь революции, разразившейся в Ираке в октябре-ноябре 2019 года.
Тогда сотни тысяч иракцев, прежде всего представители рабочего класса, бедноты, безработной молодежи, студенчества и самозанятых работников вышли на улицы в Багдаде и городах шиитского юга. Они выразили недоверие всем политическим партиям, и разрушали их штабы. Их основными требованиями стали предоставление населению базовых услуг (электричество, чистая вода, медицинская помощь) и работы. Движение было безлидерским, оно координировалось через интернет; впрочем, его участники стали со временем создавать свои координационные комитеты — нечто вроде органов самоуправления. Уличные демонстрации сопровождались забастовками и столкновениями с полицией, которую забрасывали камнями и бутылками с горючей смесью.
Ключевой причиной восстания стали массовая бедность, безработица и плохое функционирования социальных служб. Ирак находится на четвертом месте среди мировых экспортеров нефти. Однако, его богатства протекают мимо карманов большинства жителей страны, оседая в кошельках коррумпированного партийного руководства. Ужасающее состояние инфраструктуры дополняет картину: в Басре, втором по величине городе страны, случаются массовые отравления из-за отсутствия чистой питьевой воды. Систематические отключения электричества во время 50-градусной летней жары так же приводят к тяжелым последствиям.
Аналогичные протестные движения в то время охватили Ливан, а так же затронули Сирию и Иран, где в ноябре произошло восстание против режима. Некоторые наблюдатели назвали это явление Арабской весной 2.0. Совершенно неожиданно второй кластер абсолютно идентичных социальных движений возник в Южной Америке в те же месяцы, охватив Чили, Эквадор, Колумбию, и, отчасти, затронув Боливию. Возможно, мы имеем дело с совершенно новым социальным феноменом…
Иракские власти, силовики и, в особенности, проиранские ополченцы подавили это движение, убив около 600 человек и ранив около 20 тысяч его участников. Кроме того, сотни активистов были похищены и по всей вероятности убиты силовиками, так что общее число жертв может превышать 1000. Убийства и похищения продолжались и после того, как репрессии и ковид разогнали демонстрантов. Впрочем, сами демонстрации были далеко не мирными — их участники превосходно осознавали, что ненасилие не имеет никакого смысла, когда речь идет о столкновении с такими группами, как проиранские боевики.
Садристы сначала поддержали демонстрантов, но затем, столкнувшись с независимым поведением протестующих, сами атаковали их.
Хотя движение Тишрин было подавлено, в Ираке сохраняется большое недоверие ко всем политическим партиям, — недоверие, которое прежде всего охватывает народные низы, молодежь, рабочий класс и студенчество. Ненависть ко всем представителям партий и государства такова, что согласно данным, которые публикует иракский аналитик Али Мамури, уровень участия иракцев в выборах значительно снизился. В ходе последних выборов в 2018 и 2021 годах явка составила всего 20−30%. На выборах в 2014 году этот показатель составлял 60%.
Некоторые молодежные активисты движения Тишрин все еще активны в социальных сетях или пытаются сформировать политические группы.
Великий аятолла Али Систани
В прошлом духовный лидер иракских шиитов, Великий аятолла Али Систани, периодически вмешивался в ситуацию. Он критиковал власти страны за коррупцию, призывал к диалогу между различными политическими силами. Его влияние очень велико. Но сейчас ему 92 года, и он практически отстранился от участия в иракской политике. А это означает, что исчез еще один сдерживающий фактор, позволявший группировками приходить к согласию.
Ирак — страна восстаний
Только в 1990-е годы произошли два мощных шиитских и курдских выступления против режима Саддама Хуссейна. Мнение иракского общества не стоит игнорировать, его потенциал нельзя недооценивать. Революция Тишрин в 2019 году была не первой и не последней. Социальный взрыв может произойти в любой момент и привести к совершенно непредсказуемым последствиям. За внешней стабильностью это богатой арабской страны с 40-миллионным бедным населением, скрываются серьезные расколы и противоречия. Три силы внутри крупнейшей общины страны — шиитов — могут в любой момент вступить в схватку.
