Зеленский оказался слугой слишком многих господ, каждый из которых хочет продолжения конфликта
Киев может обсудить с Москвой границы страны по состоянию «до 24 февраля», допускает министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба.
«С моей стороны было бы не очень разумно раскрывать наши условия, но сегодня каждый пункт может быть предметом диалога», — заявил он, отвечая на вопрос журналистов, готова ли Украина обсуждать границы «до 24 февраля».
Кулеба признал, что Россия превосходит Украину в силе, а поэтому оружия, поставляемого Западом, «недостаточно даже для стабилизации фронта в Донбассе». При этом он отметил, что республика будет продолжать защищать целостность и суверенитет своей территории.
По мнению Кулебы, «путь достижения мира» должны обсуждать главы двух государств. Он также подтвердил намерение президента Украины Владимира Зеленского встретиться с российским лидером Владимиром Путиным.
Опять двадцать пять… Какая встреча? О чем говорить? Какое состояние «до 24 февраля»? Это что, сдать не только Херсонскую и Запорожскую области, но и две трети территории ДНР и ЛНР? На кого рассчитан этот цирк?
Или, может, Киев готов предложить Москве что-то такое, от чего трудно отказаться?
— Европейцам нужен повод для снятия антироссийских санкций, хотя бы частичного, — отмечает политолог Александр Дудчак.
— Мирные переговоры могли бы стать таким поводом. Но, они слишком запаздывают с прозрением. Никакого возращения к границам «24.02» быть не может даже в теории. А остальное во многом было интересно обсуждать не позднее января 2022 года. Сейчас ситуация изменилась. Кроме как согласием на капитуляцию, вряд ли чем-то киевский режим может заинтересовать.
«СП»: — Киевские деятели регулярно говорят, что готовы обсуждать Крым или даже часть Донбасса. Потом опровергают. Как понимать этот маразм?
— Лондону и Вашингтону мир на Украине не нужен. И они имеют больше возможностей диктовать свою волю Киеву, чем Брюссель. Поэтому Киев выставляет требования, заведомо закрывающие какие-либо возможности для переговоров.
«СП»: — А теоретически есть у них, что предложить взамен такое, от чего Россия не сможет отказаться?
— Может. Согласие на принятие требований, выставленных Россией. Какие именно это могли бы быть требования, это уже другой вопрос. Но мы явно уже не ограничились бы «нейтральным статусом» и «признанием российским Крыма и независимости ЛНР-ДНР».
«СП»: — А Россия, что бы ей ни предложили, может остановиться хотя бы том, что есть? Или в любом случае пойдет дальше?
— Вряд ли это будет воспринято с пониманием в обществе. Николаев, Одесса, Харьков и далее по списку имеют право на освобождение не меньшее, чем Херсон, Мелитополь и Мариуполь. Украина без выхода к Черному морю заметно утратит интерес к себе со стороны Запада. И ПМР, оставленная в окружении агрессивных государств — мина замедленного действия. В принципе, любая часть Украины, не прошедшая денацификацию — это реальная отсроченная угроза войны. Это плацдарм против России.
«СП»: — Сколько они еще будут пытаться пасту в тюбик затолкать, когда они уже примут новую реальность?
— Примут, когда предмета для торга не будет, а будет совершенно иная реальность. Тогда и отношение к России изменится. Как это было в 1941-м — все перешли на сторону Третьего Рейха, поскольку не верили в победу СССР, и в 1945-м, когда уже все стали срочно переходить на сторону победителей, даже Финляндия, Франция попала в список стран-победителей, а румынский король Михай за «вклад в перелом в этап войны» получил высший военный орден СССР — «Орден Победы».
— Украина как восемь лет регулярно выражала готовность что-то обсудить, так тут же или почти тут же открыто признаваясь, что это блеф с целью потянуть время и набрать сил, одновременно принимая репрессивные законы относительно Донбасса — отмечает политолог Станислав Смагин.
— Сейчас ситуация схожая — не только разные киевские «башни» периодически говорят разное, но и одни и те же люди. Арестович недавно пугал, что, если Запад не поможет Украине, Россия «завоюет» Украину себе в сателлиты и вместе с ней и Белоруссией станет непобедимой. Так что не только договоренности с Киевом не стоят бумаги, на которой написаны, но и согласие обсудить что-то на словах не стоят потраченных на них голосовых усилий
«СП»: — А в России как относятся к идее переговоров с возвратом к каким-то линиям?
— Сугубо отвлеченно и гипотетически как минимум часть российского правящего класса сдвигает окна Овертона навстречу предложениям Кулебы. Так, издание The National Interest, считающееся аффилированным с Россией, на днях предложило план урегулирования, в территориальном плане схожий с кулебовским «теоретическим согласием на обсуждение»: Крым точно российский, в Донбассе новые референдумы о дальнейшей юрисдикции. Но вся взятая совокупность украинских, российских и евроатлантических реалий вряд ли даст этим окнам сдвинуться до степени смыкания и тем более скрепления. И слава Богу — ибо это попрание даже минимальных целей СВО, обозначенных президентом в ее начале.
«СП»: — В Киеве, по-вашему, долго еще будут отвергать новую реальность?
— На мой взгляд, единственный реалистичный вариант признания проектом Украина новых реалий — это доведение этих реалий до законного результата, то есть военного, политического и территориального демонтажа. Диалектика.
— В целом эта новость выглядит как «Ура, мы ломим, гнутся шведы», — считает координатор партии «Другая Россия Э. В. Лимонова» *Андрей Дмитриев.
— Россия побеждает медленно, но верно. И разумная украинская власть должна была бы признать, что Донбасс, а также Херсон, Мариуполь, Бердянск, Мелитополь потеряны навсегда. Другое дело, что власть там неразумная и ориентирована на Запад. Который хочет сражаться до последнего украинца. Отсюда сумятица в заявлениях и делах. Хозяин требует одного, Зеленский с Кулебой хотят другого, а положение на поле боя — отдельная история. Из-за этого толком непонятно, что они хотят и что подразумевают под «границами 24-ого февраля». Думаю, надо взять Лисичанск и Славянск, восстановить границы республик, а потом спросить еще раз, пусть скажут, готовы ли отдать Донбасс. Нет — так нет, заберем по факту.
* Организация не зарегистрирована Минюстом России.
