Чем Беньямин Нетаньяху разозлил граждан собственной страны
В Израиле в последние недели проходят массовые демонстрации протеста против судебной реформы, которую затеял премьер-министр Беньямин Нетаньяху. Противостояние между его сторонниками и противниками иногда приводит к столкновениям. Есть ли тут расовые мотивы?
Нетаньяху связан с определенной частью израильских чиновных и бизнес-элит. Его реформа, нацеленная на подрыв влияния Верховного суда и на приоритет законов, принятых парламентом, над решениями судебных органов. Это беспокоит старые элиты. Именно Верховный суд считается их оплотом.
Отчасти конфликт связан с расовыми различиями. Старые израильские элиты состояли из восточноевропейских евреев, которые десятилетиями поддерживали Партию труда — сионистских социал-демократов. Эта партия правила страной с момента создания государства и до 1977 года — почти 30 лет. Все ведущие политики той эпохи, включая Давида Бен Гуриона, первого премьер-министра страны, принадлежали к ней.
Партия Ликуд (Единство), возглавляемая сегодня Нетаньяху, связана с сионистскими крайне правыми группировками. Она смогла победить на выборах в 1977, опираясь на восточных евреев, прибывших из мусульманских стран, хотя ее руководство состояло преимущественно не из них, а из европейских евреев. Для восточных евреев (их кожа чуть темнее, а культура отличается от евреев Европы) власть Партии Труда была проклятием из-за той дискриминации, которой они подверглись.
Это трагическая история. Евреям — выходцам из Ирака, Ирана, Марокко, Египта, Сирии и Йемена не давали хорошую работу, относились к ним презрительно. Верхушка израильтян (бизнесмены, военные и чиновничество правящей Партии Труда), а также половина обычных жителей страны в то время — европейские евреи-ашкеназы («поляки», «венгры» и «румыны»). К восточным они часто относились с презрением.
В документах тех лет — 1950−1970-х годов — восточные евреи жаловались на то, что хорошую работу «поляки», которые стали высшей кастой, дают только своим, что они меньше платят восточным и т. д. Ненависть между этими группами израильтян была столь велика, что восточные евреи устраивали бунты. Было среди них и движение «Черных пантер», по аналогии с американскими «Черными пантерами».
С тех пор многое изменилось.
Стало много представителей восточных евреев в правящей верхушке. Кроме того, происходит смешение, есть уже более миллиона детей от смешанных браков. Многие молодые израильтяне ничего не знают о происхождении соседей по району и им это не слишком интересно. Все вместе способствовало тому, что расовый конфликт между различными группами еврейского населения стал ослабевать. К сожалению, нельзя сказать, что проблема полностью решена.
В США давно отменили рабство, давно нет системы Джима Кроу и запретов на смешанные браки, полно черных политиков, бизнесменов и полицейских, и даже есть особые привилегии для черных при приеме в университеты и на работу (кстати, это — позорная вещь, дискриминирующая белых, евреев, ближневосточных людей и выходцев из Азии).
С другой стороны, в Америке есть многомиллионная масса черного населения, застрявшего в гетто — в районах с плохим образованием, высокой безработицей и криминальной активностью. Такова самовоспроизводящаяся ловушка бедности, из которой целым поколениям обитателей гетто трудно выбраться, и здесь нищета во многом совпадает с цветом кожи. Масса детей родились в бедных семьях, иногда вовлеченных в местную криминальную культуру, в семьях, которые не смогли дать им хорошее образование. К тому же, работодатели не спешат предоставлять рабочие места выходцам из таких районов.
Тут дело может быть не только и не столько в цвете кожи. В конце концов, самая преуспевающая, с точки зрения ценностей буржуазной цивилизации, этническая община США, которая дала массу специалистов, инженеров, врачей, ученых, адвокатов, бизнесменов и т. д. это — нигерийцы! Когда черные националисты в США говорят о расизме, они во многом преувеличивают. И тем не менее, проблема расизма существует: есть предубеждения против обитателей гетто, и это иногда или часто связывается с цветом кожи.
В Израиле сложилось в чем-то похожая ситуация. Там тоже есть бедные районы с высокой долей выходцев из арабских и других мусульманских стран, у которых кожа темнее, чем у европейских евреев, и работают схожие механизмы воспроизводства бедности и расизма. Расизма обоюдного, разумеется.
И хотя для новых поколений это все становится менее актуально, последний политический кризис может активизировать противоречия. Традиционно восточные евреи симпатизировали Ликуду, партии Нетаньяху, и другим консервативным силам, которые входят с ним в коалицию, например, религиозной партии восточных евреев — ШАС. Они могут воспринять нападки на эти на партии как своего рода расовую войну. Впрочем, среди противников Нетаньяху тоже есть выходцы из восточных стран и их потомки.
Не менее важны социально-экономические тренды. Израиль — и в этом он тоже очень похож на США — страна неолиберальной политики. Это означает, что социальная помощь низам общества недостаточна и с годами проблемы ощущаются все сильнее. Согласно оценке израильских специалистов, половина школ находятся на уровне Третьего мира, стран Юга (в США тоже жалуются на проблемы со школьным образованием). Израильские больницы переполнены, их финансирование недостаточно.
При этом процветают оборонная промышленность, приборостроение и технологические компании, которые являются локомотивом современной научно-индустриальной экономики США и Израиля. Но богатство распределяется слишком неравномерно. Израиль, как и США, — страны с самыми высокими показателями неравенства в ОЭСР*. Около половины израильтян живет на черте или за чертой бедности. Рост неравенства усиливает дистанцию между различными районами страны, обеспечивая рост национальных и расовых конфликтов.
Поэтому, хотя нынешний конфликт в Израиле не основан на разделении по цвету кожи и происхождению, нельзя сказать, что этот фактор полностью перестал существовать. Он в какой-то мере оказывает влияние на текущие политические процессы в Израиле, как и в США.
