«Французская», «британская» и прочая Африка мечтает стать русской
Вашингтон и Брюссель хотят, чтобы Африка сделала свой выбор, встав «на сторону добра» в западном его понимании. Но нынче не так просто заставить кого-то что-нибудь сделать. Бывших колонизаторов, сохранивших свой менталитет, это напрягает. Тем более, что в соперничестве за симпатии развивающихся стран Россия теснит Запад.
После турне по Африке Сергея Лаврова туда бросились госсекретарь США Энтони Блинкен с вице-президентом Камалой Харрис и все остальные. Об этом пишет в издании Politico Жереми Лиссуба, не какой-нибудь обозреватель, а член парламента Республики Конго. По его мнению, перетягивание Африки, или, например, Украины в свои ряды — пережиток холодной войны. Народы развивающихся стран вовсе не обязаны вставать на чью-то сторону, и Россия это понимает. А Запад нет.
Политик и общественный деятель, доктор исторических наук, депутат от КПРФ в Государственной думе VI созыва Вячеслав Тетёкин подтверждает, что в последнее время активность России на африканском континенте заметно усилилась:
— Это вызывает полное одобрение всех, кто, давно занимаясь африканской тематикой, понимает значение этого континента в общемировом раскладе. И можно только сожалеть, что этого не было сделано гораздо раньше.
Дело в том, что сразу после разрушения Советского Союза, в 90-х годах, Россия, если называть вещи своими именами, из Африки ушла. Туда прекратились полеты «Аэрофлота», убрали все многочисленные рейсы, которые совершались прежде. Было свернуто военно-техническое сотрудничество, и, если оно еще сохранялось, то лишь в силу того, что вся Африка пользовалось нашим вооружением. Политическое сотрудничество опустилось на неприемлемо низкий уровень. Вплоть до того, что чуть ли не в десятке африканских государство были закрыты российские посольства. Это произошло из-за ложно понятых «экономических интересов», хотели сэкономить на содержании посольств. На деле это привело к тому, что мы теряли наши позиции.
А сейчас нам помогли, что называется, наши «злейшие друзья» на Западе. Введение всеобъемлющих санкций, сначала Америки и Европы, затем их азиатских партнеров в лице Японии и Южной Кореи, а также Австралии с Новой Зеландией — вынудило тех, кто формирует внешнеэкономическую политику, в поисках выхода обратить внимание на Африку.
Плюс к этому вдруг выяснилось, что Африка, вопреки тому, что предполагали или в чем были даже уверены эти творцы нашей внешней политики, оказалась вовсе не марионеткой Запада. Африканцы сохранили независимость, отказавшись поддержать бойкот нашей страны.
Сергей Лавров совершил несколько поездок в Африку, группа «Вагнер» существенно помогла африканским странам в обеспечении безопасности. В этом смысле конголезец Жереми Лиссуба прав, мы действительно стали работать там гораздо более энергично. Но говорить о том, что Россия побеждает, преждевременно. Наш африканский друг выдает желаемое за действительное. Его слова — то, к чему нам надо стремиться.
В 60-х, 70-х, 80-х годах минувшего столетия была заложена огромная база прежде всего политического, экономического и военно-технического сотрудничества. Уважение африканских стран к России, несомненно, сохраняется. Они хотят, чтобы мы вернулись, ибо видят в нас противовес неоколониальным устремлениям западного мира. И некоторые из восточных государств ведут себя в Африке не лучше.
Поэтому, с учетом того, что Россия взаимодействует со странами континента на взаимовыгодной основе, их жители очень хотят продолжения и развития этого сотрудничества. Они против санкций и усилий Запада по изоляции нашей страны. Об этом свидетельствует хотя бы то, что африканские политики в массовом порядке приняли участие в недавней парламентской конференции «Россия-Африка» в Москве…
А поставку в государство Малави десятков тысяч тонн удобрений в условиях искусственно созданного Западом глобального дефицита бедствующие фермеры расценили как дар небес. Когда-то эта страна называлась Британская Центральная Африка, потом переименовалась в Ньясу. Понятно, что местный министр сельского хозяйства называл Россию настоящим другом, но надо еще видеть сотни простых крестьян, съехавшихся к месту раздачи — кто на машинах, кто на велосипедах. Это напомнило времена, когда у нас требовали «больше двух в одни руки не давать». Гимн России прозвучал очень кстати. Без азотных удобрений, фосфатов с калием в Африке жизни нет, без них только голод и безнадега. А ведь ограничил поток наших удобрений Запад. Тысячи тонн тормознули в европейских портах.
А строительство нефтепровода в Конго! Он протянется от Браззавиля ни много, ни мало на тысячу километров. Кроме того, договорились о сотрудничестве в информационных и коммуникационных технологиях, здравоохранении, культуре и спорте.
Министр иностранных дел России буквально очаровывал жителей ЮАР, Эсватини, Анголы, Эритреи, Мали, Судана и Мавритании. А питает пророссийские настроения на континенте резко контрастирующее с манерой Лаврова недавнее африканское приключение Эммануэля Макрона. Его сравнивают с отсыревшей петардой, которая только пшикнула вместо того, чтобы шумно взорваться, разбрасывая веселые искры.
Макрон не придумал ничего умнее, как прочесть нотацию президенту Конго Феликсу Чисекеди о свободе печати. Тот гневно напомнил гостю о давнем патерналистском отношении Европы к Африке. Других западных вояжеров принимали не лучше Макрона. А русских ждут, они ведь не белые, а советские.
Экономист, президент «Союза предпринимателей и арендаторов России» Андрей Бунич считает, что если кто и пострадал от развала СССР, так это развивающиеся страны, в том числе африканские:
— Не секрет, что африканцы, в условиях противостояния двух систем, советской и коллективного Запада, находили для себя какие-то способы развития. Одни ориентировались на западный блок, другие на социалистический, с ними сотрудничали, выдавали кредиты. Плюс тогда стало влиятельным Движение неприсоединения. А когда Советский Союз ушел из Африки, Западу она оказалась не нужна. Его там ничего не интересовало кроме вопроса уменьшения населения. Все программы помощи сразу же сократили.
В Африке появились failed states, конченые государства типа Сомали, которые «упали на самое дно». За это время очень многие страны отстали в развитии. Так что Африка, конечно, ностальгировала не по Советскому Союзу, а по тем временам, когда она была нужна.
«СП»: Россия возвращается на черный континент. Получается, снова создается какой-то баланс сил?
— Африканские страны, забытые богом (большинство из них именно такие), воспряли духом. Они видят в этом возможность для развития. И Россия, в условиях исключения из западной экономики, заинтересована в сотрудничестве с Африкой. Там есть природные ресурсы, на которые теперь надо переориентироваться, чтобы не зависеть от поставок из мест, где могут начаться проблемы. Плюс традиционное сотрудничество, существовавшее раньше, которое можно восстановить, и какие-то проекты на перспективу. Пока сделаны только первые шаги, но потенциал есть.
Ряд стран прямо сейчас могут быть нашими партнерами, у них имеются живые деньги. Например, Гвинея — монополист по бокситам. Там сосредоточена треть мировых запасов этой руды. А мы находимся в конфликте с крупными потребителями алюминия. Маловероятно, что у нас его будут покупать в прежних объемах. Более того, этот металл нам нужен для внутреннего потребления. Значит, интересно брать бокситы напрямую в Гвинее, чтобы не зависеть от западных монополий. Это самый яркий пример, а есть еще много позиций.
Африканские страны могут быть покупателями продукции нашего оборонно-промышленного комплекса, там же есть потребность в вооружениях. Частично заинтересованы в нашем машиностроении, которое мы для себя будем создавать, и когда создадим, можно использовать черный континент как рынок сбыта, ведь других-то нет. А рассчитываться с нами они будут своими ресурсами, которые мы поможем освоить, используя затем как «твердую валюту».
Эти страны в принципе заинтересованы в военно-политическом сотрудничестве. Ведь Запад чего-то им просто не предоставит. За минувшие десятилетия американцы с европейцами привыкли полностью игнорировать интересы африканцев. Отказывают без объяснения причин.
«СП»: Странно, что толерантный Запад, где стало принято превозносить темнокожих, не поддерживает их историческую родину?
— Нет, они перестали развивать Африку. Франция вообще никакого влияния на бывшие свои колонии не оказывает, инвестиций не делает. Только общие разговоры в расчете на своего избирателя, дескать, у нас есть «Французская Африка». Мы, мол, там «присутствуем». Реальных же дел очень мало. Так что бывшая французская часть континента, а это почти четверть его территории, готова полностью переориентироваться на Россию.
