Англичанка снова нагадила — на этот раз в турецкой экономической зоне

Посол России в Лондоне Андрей Келин был вызван в британский МИД в связи с выдвинутыми обвинениями в проведении «кампании враждебных действий против Великобритании».
В форин-офисе сообщили, что также запросят у нашего дипломата «ответы на выводы расследования» гибели в 2018 г. в Солсбери Дон Стерджес.
Ранее власти Великобритании опубликовали выводы официального расследования; женщина якобы стала случайной жертвой инцидента в Солсбери.
А чего это британцы вдруг вспомнили про «дело Скрипалей«? Они бы еще историю с отравлением Литвиненко освежили в дурных головах и в стотысячный раз потребовали выдать «убийцу».
Очевидно, что все это только предлог. Но зачем? Мы, если что, тоже можем много предъявить…
— Учитывая актуальную позицию Великобритании по отношению к России, события 7-летней давности используются в качестве предлога для дополнительного обострения двусторонних отношений, — убежден доцент Финансового университета при Правительстве России Дмитрий Ежов.
— Но смысл и конечная цель такого шага не вполне ясны. Внешне похоже на попытку напомнить о своём существовании, убедить себя в том, что находятся среди государств, формирующих повестку, и на политическую ревность. Визит Путина в Индию и стиль общения с Моди для британских элит бесследно пройти не мог.
«СП»: Так мы можем им ответить?
— Россия вполне могла бы напомнить Великобритании и участие МИ-6 в планировании и организации терактов СБУ против России — при этом таких случаев много, и они гораздо свежее событий 7-летней давности…
«СП»: По-вашему, чисто формальные дипотношения с Британией — атавизм прошлой эпохи? Нужны ли они нам, если мы едва ли не в открытую воюем?
— Во всяком случае, инициаторами разрыва дипотношений нам выступать не нужно. Если реализации такого сценария хочет Великобритания, это их право…
— В чем здесь дело, никто знать не может, — считает доцент Финансового университета при правительстве РФ Владимир Блинов.
— Вообще, это скорее хороший признак, что в Лондоне начинают использовать официальные каналы для общения с Россией. Потому что и так по умолчанию Россия и Англия наиболее враждебные друг другу государства в современном мире.
Поэтому вызов нашего посла говорит о том, что Лондон пытается формализовать непростые отношения. Может быть, разговор будет касаться проекта мирного соглашения на Украине. Кто его знает. Как бы то ни было, сигнал скорее положительный, а что за ним в реальности стоит, никто однозначно знать не может.
— Они сейчас вспомнили о том скандале, потому что на днях были опубликованы результаты нового «расследования» о Скрипалях, — поясняет политический аналитик Кирилл Озимко.
— Его провел бывший судья, и пришел к выводам, якобы «Россия отравила» некую британку Дон Стерджес. Это якобы было связано с «покушением» на Скрипалей. Поэтому Лондон решил освежить тот скандал.
«СП»: Может, это таки предлог? Чего они хотят на самом деле? И на что рассчитывают?
— Конечно, это сделано не просто так. Важно учитывать контекст, в котором британцы решили сдуть пыль с давно забытого скандала и «наехать» на Россию с новой силой. После прихода Трампа к власти на Западе наметился раскол, и отношение к Москве перестало быть однозначным. Все чаще говорят о диалоге, придумывают некие компромиссные планы о перемирии, предлагают России вернутся в «Большую семерку» и снять санкции.
На этом фоне Лондон, исторически являющийся одним из центров жесткой линии по отношению к России, вбрасывает давно забытый скандал, чтобы обвинить и демонизировать Россию.
«СП»: Не вызвать ли нам на Смоленскую британского посла и спросить в лоб: когда англичанка перестанет гадить? Не ее ли рук дело — атака на танкеры в турецкой экономической зоне?
— Там дело не только в атаке на танкеры. Можно вспомнить очень и очень многое. Достаточно даже одного факта, что Лондон — один из главных доноров киевского режима и поставщиков оружия для него, из-за чего погибают россияне, в том числе и гражданские.
«СП»: Какие еще враждебные действия против России можно вменить Лондону? Как мы на них отвечаем?
— Из недавнего можно вспомнить планы британских властей устроить крупную провокацию «на полях» украинского конфликта. Это выяснили и обнародовали наши разведчики. Минувшей осенью, по замыслу британцев, группа воюющих на стороне ВСУ предателей должна была осуществить атаку на украинский корабль или на гражданское судно любого другого государства в одном из европейских портов. Эти диверсанты даже прибыли в Великобританию для обучения. Это ни что иное, как провокация мировой войны.
В Лондоне не могут смириться с тем, что им всё никак не получается нанести России «стратегическое поражение».
«СП»: Насколько болезненны для элиты Британии объятия Путина с Моди?
— Элита королевства пребывает, скорее, в отчаянии, когда видит партнерство Индии и России. И не столько из-за того, что эта страна когда-то была их колонией.
Сам факт, что у России сохраняются партнерские отношения с такими крупными акторами, как Китай, Индия, Бразилия, говорит о полном провале планов по изоляции нашей страны. К отчаянию прибавляется страх, потому что «Глобальный Юг» очень быстро растет — и демографически, и экономически, в то время как Британия стареет и все больше отдаляется от мирового лидерства.
«СП»: Все же не стоит забывать, что это наш исторический враг? Может, и обижаться не стоит, а «просто воевать», как любят говорить сами англичане?
— Они когда-то были нашим главным врагом, но сегодня не стоит превышать их значимость. Все-таки мы под главными оппонентами подразумеваем крупных игроков, под стать себе: это или США, или весь «коллективный Запад». Британцы же могут либо пакостить нам чужими руками, либо влиять на элиты других стран, в том числе США. Но сами по себе это не самый сильный наш оппонент.
Важно еще понимать, что Британия неуклонно меняется, и скоро её не будет в нашем привычном понимании. Коренные англичане уже и в Лондоне составляют меньшинство. Там бешеные темпы иммиграции — почти миллион человек в год. И большой вопрос, как этот демографический сдвиг повлияет на элиты и на политику Лондона в целом, ведь в таком случае разрыв между населением и верхами будет расти.





















