Организованные Москвой переговоры Дамаска, Тегерана и Анкары могут стать началом окончательного конца десятилетней гражданской войны
Готовится встреча глав МИД Турции, России, Ирана и Сирии в Москве, сообщил глава министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу.
«Ведется подготовка для встречи глав МИД. Мы планируем четырехстороннюю встречу. Российская сторона предложила провести техническую встречу на следующей неделе в качестве подготовки ко встрече глав МИД. Наш замглавы МИД направится в Москву. Иранская сторона также примет участие в этой встрече. Уже на следующем этапе, при удобном для всех нас времени, пройдет встреча глав МИД. На следующей неделе четырехсторонняя встреча техделегаций состоится в Москве, такое приглашение нами получено, мы примем участие», — рассказал Чавушоглу на пресс-конференции с иранским коллегой в Анкаре.
Напомним, ранее состоялась первая с момента начала гражданской войны в Сирии встреча глав сирийского и турецкого минобороны, что можно считать прорывом и шагом к восстановлению отношений, а стало быть — прекращению международной изоляции Сирии. Теперь встреча глав МИД. А что дальше? Долгожданная встреча президентов? И в этом, несомненно, главная заслуга России, которая не только победила ИГИЛ*, но и способствовала налаживанию диалога с соседями.
Впрочем, ясно, что все будет не быстро, путь будет тернист…
По мнению доцента департамента политологии Финансового университета при правительстве России Дмитрия Ежова, четырехсторонняя встреча с участием глав МИД Турции, России, Ирана и Сирии будет иметь технический характер.
— Революционных результатов по ее итогам в отношениях между государствами ожидать не стоит, но то, что она имеет знаковый характер — очевидно. Гипотетически подобные взаимодействия будут способствовать не только нормализации отношений между Турцией и Сирией при посредничестве России, но будут иметь и иные положительные последствия.
Нельзя исключать, что могут быть заложены основы для перспективного формирования нового межгосударственного альянса, преследующего в своем функционировании ситуационные цели. Особенно такая перспектива предоставляется актуальной в контексте борьбы с влиянием в мире США и необходимости поиска альтернативных центров притяжения. По итогам событий прошедшего года формирование таких центров на восточном направлении представляется весьма вероятным и, в этой связи, примечательно участие во встрече представителей Ирана.
В перспективе может вызывать вопрос статус Турции как члена блока НАТО. Впрочем, Турции в уточнении своей позиции, с кем она, пора определиться уже давно. Для России планируемая четырехсторонняя встреча представляется выигрышной, поскольку по факту она становится серьезной заявкой на определяющую роль в формировании нового мирового порядка, а без России он немыслим.
— Если встреча на уровне главы МИД состоится, это будет шаг вперед, тем более, что переговоры, судя по всему, до сих пор шли достаточно сложно, — считает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.
— Можно отметить, например, что в первой половине января 2023 года глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу говорил о возможности проведения трехсторонней встречи с участием коллег из России и Сирии еще в начале февраля. Хотя, конечно, сроки встречи на уровне глав МИД тогда могли сместиться и с учетом подключения Ирана к переговорам, о чем Сергей Лавров заявил как раз в конце января — это могло потребовать дополнительной подготовки для согласования позиций всех вовлеченных сторон.
«СП»: В декабре в РФ состоялись первые переговоры министров обороны Турции и Сирии за 11 лет. Что она дала? По-вашему, встреча глав МИД будет продуктивней?
— Если не учитывать слухи о содержании переговоров на уровне глав Минобороны и опираться на официальную информацию, важен уже сам факт контакта на этом уровне как начало нового этапа переговорного процесса. Сообщалось также, что стороны, как выразился замглавы МИД РФ Михаил Богданов, создали «экспертный механизм» для координации взаимодействия между представителями минобороны и разведслужб трех стран — то есть, вероятно, согласовали порядок регулярных консультаций друг с другом и обсуждения спорных вопросов. Скорее всего, если встреча на уровне глав МИД состоится, более вероятно, что по ее итогам не будет сделано каких-то публичных сенсационных заявлений. Вероятнее, это будет подведение промежуточных итогов, когда участники, снова заявив о позициях, от которых они будут отталкиваться в ходе переговоров, сделают очередные шаги в сторону более компромиссных вариантов.
«СП»: Какова повестка дня переговоров глав МИД? Понятно, о чем России говорить с каждой из стран, но о чем — со всеми четырьмя? И им — друг с другом?
— Один из важных вопросов — военное присутствие Турции на севере Сирии. В декабре 2022 года глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что, когда в Сирии «будет обеспечена политическая стабильность, когда в стране все наладится, мы передадим эти территории Дамаску». Это очень обтекаемая формулировка и, по сути, позволяет обосновывать присутствие турецких войск на севере Сирии настолько долго, насколько это будет в интересах Анкары. Дополнительным мотивом для Турции не спешить с выводом войск из этой части сирийской территории становятся ее экономические интересы — например, турецкие строительные компании вовлечены в реализацию целого ряда проектов в этом регионе, прежде всего, в Северном Алеппо. С другой стороны, Анкара и Дамаск могут попытаться прийти хотя бы к временному компромиссу по этим вопросам.
Еще один важный момент среди прочих — являющееся проблемой с точки зрения интересов Турции деятельность курдских вооруженных формирований YPG. Здесь могут быть достигнуты, в том числе, некие непубличные договоренности между Анкарой и Дамаском.
«СП»: Когда ждать встречу Асада и Эрдогана? Если это произойдет, можно ли будет говорить об окончании изоляции Сирии и серьезным шагом к окончанию гражданской войны? Можно ли будет считать это заслугой России?
— Собственно, встреча с Башаром Асадом могла бы стать выигрышным ходом для Реджепа Эрдогана с точки зрения его внутриполитических интересов. Как известно, в Турции приближаются президентские и парламентские выборы, а одна из тем, которую оппоненты традиционно использовали против Эрдогана — проблема нахождения в стране сирийских беженцев. Фиксируются, в общем-то, распространенные в подобных случаях фобии местного населения в ситуации массового притока людей из соседней страны. Например, по данным опроса SODEV, опубликованного чуть более года назад, в начале февраля 2022 года, 56,9% турецких респондентов заявили, что такие беженцы отнимают у местных жителей рабочие места, 65,2% — что из-за них происходит рост арендной платы за жилье, а 45,5% назвали их «опасными людьми, которые создадут проблемы в будущем».
Характерно, что даже среди опрошенных сторонников правящей в Турции Партии справедливости и развития 46,3% назвали тогда проводимую властями политику в отношении беженцев неправильной. Демонстрируя шаги навстречу Дамаску, Эрдоган стремится убедить турецкую общественность, что массовое возвращение сирийских беженцев на родину может стать реалистичным сценарием.
При этом СМИ в свое время фигурировали слухи о нежелании Башара Асада проводить такую встречу до турецких президентских выборов. Кроме того, встреча на уровне глав государств, все же, чаще предполагает наличие существенных подвижек, достигнутых на предыдущих этапах переговоров. Поэтому, вполне вероятно, что до переговоров с участием турецкого и сирийского президентов еще достаточно далеко и если они со временем произойдут, Москва для этого сыграет заметную роль.
«СП»: Насколько такие мероприятия повышают наш геополитический вес в регионе и в мире? Какими конкретно могут быть гешефты для нас?
— Могут быть какие-то тактические уступки от других вовлеченных сторон (включая Турцию), если посредничество Москвы поможет им добиться значимых для них компромиссов в ходе переговоров. При этом, если напряженность на севере Сирии снизится, а риски для команды Башара Асада сократятся хотя бы временно — у России может появиться более широкое пространство для маневра. В том числе, снижая риски осложнения отношений с той же Анкарой из-за сирийского вопроса в ситуации, когда Москве важнее максимально развязать себе руки для решения задач в рамках кризиса вокруг Украины.
