В Европе люди начинают понимать происходящее на Украине
Словакия разделилась в конфликте на Украине, говорят результаты опроса, проведенного Словацкой академией наук и агентством MNFORCE и Seesame и опубликованного братиславским сетевым изданием Dennik N.
Опрос содержал всего один вопрос — «Как бы вы хотели, чтобы закончился конфликт на Украине?». Всего ответили 1,1 тысячи человек, 20,6% из которых хотят, чтобы ситуация завершилась ясной победой России, 19,9% ждут, что победят украинцы.
«В целом победы России желает более половины опрошенных, победы Украины — около трети. Почти каждый пятый (17,9%) не готов ответить на данный вопрос», — говорится в исследовании.
В принципе, разница небольшая, кроме того, непонятно, насколько репрезентативна такая выборка. Действительно ли проблемы России и Украины волнуют словаков?
— Словакия в какой-то момент приняла свыше 300 тысяч беженцев, что очень много для страны с населением 5,5 млн. человек, — поясняет доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачев.
— Так что словакам, конечно, есть дело до России и Украины. Выборка стандартная для опросов, но предположу, что «скорее сочувствующих России» и однозначно стоящих за Украину чуть меньше. И очень много колеблющихся, что опрос отразил не в полной мере. По крайней мере, итоги выборов после 2014 года наводят именно на такие выводы.
«СП»: — 20,6% и 19,1% — небольшая разница в принципе. Можно ли говорить о поляризации по этому вопросу? И все же за Россию чуть больше. Почему?
— Словакия — страна, где всегда были 20−25% русофилов. Словаки ценят своё «славянство». И нынешний опрос это показал. В отличие от братской ей Чехии. Тем не менее, есть 15−20% упёртых атлантистов. Значительная их часть — словацкие венгры, которые, в отличие от соплеменников в Венгрии и Закарпатье — в немалой степени русофобы. В целом поляризация мнений по России очень характерна для Словакии — как, собственно, и для Чехии. В которой, правда, завзятых русофобов всё же несколько больше, чем русофилов.
«СП»: — Словаки искренне переживают за конфликт на Украине или заинтересованы, чтобы это поскорее закончилось, поскольку от этого страдает вся Европа?
— Конечно, они в первую очередь хотят, чтобы наводнившие страну беженцы вернулись домой. Чтобы цены упали, чтобы дома было тепло. Потому я бы не преувеличивал русофильство словаков. Многие из них просто трезво смотрят на то, чем грозит разрыв с Россией.
«СП»: — Как вообще менялись российско-словацкие отношения после холодной войны? От чего это зависело? Можно ли назвать эту страну враждебной, дружественной или нейтральной?
— Они колебались. В 1993—1998 гг. они были нейтральными. Затем прохладными, затем — скорее тёплыми. Бывший премьер Словакии Роберт Фицо вообще считался многими в ЕС «агентом Кремля». Но с 2020 года отношения резко ухудшились, и нынешние словацкие власти почти полностью копируют русофобское поведение чешских коллег. В целом я бы назвал отношения нейтральными, но сегодня они переживают очень тяжёлые времена. Что, собственно, многим словакам не нравится.
«СП»: — Зачем проводятся эти опросы? Их результаты на что-то влияют? Властям выгодно их скрывать?
— Как и в любой стране, это попытка выяснить отношение общества к той или иной важной проблеме. Выявить, насколько власть своей политикой отражает чаяния народа. В данном случае ответ очевидный: курс на разрыв с Россией большинство словаков не поддерживает.
«СП»: — По-вашему, в других странах Европы похожая ситуация? Ну, если не брать профессиональных русофобов типа Польши и Прибалтики?
— Картина очень разная. В целом Словакия — одна из наиболее лояльных к России в плане отношении общества стран ЕС. Только Венгрия, Болгария, Греция и Кипр имеют похожие показатели. В других странах антироссийский настрой выражен куда яснее. Пусть он даже и не такой зашкаливающий, как в Польше и Прибалтике. В той же Чехии критиков (чаще — умеренных) России куда больше.
— Цифры опроса указывают на вполне достаточную выборку респондентов, чтобы утверждать, что да — результатам опроса можно доверять, — считает доктор философских наук, зав. кафедрой социологии и управления БГТУ им В.Г. Шухова Михаил Игнатов.
— А что касается того — если словакам вообще дело до данного конфликта, то не стоит забывать о факте развала Югославии. Словакия хоть и не была частью Югославии, но, учитывая ее географию, совсем в стороне не находилась. Примерно — как Белгород по отношению к Харькову. И словаки, вместе с сербами, хорватами, словенцами, боснийцами и прочими свидетелями тех событий видели те процессы, которые мы сейчас наблюдаем в конфликте на Украине, у себя в 90-х.
Проще говоря, не испытывают иллюзий по поводу США, Европы и прочих акторов передела мира. И да, для кого-то понятна позиция России, а у кого-то выработались «спасительные грезы» по поводу того, что якобы Словакия — это часть западного мира. Это противоречие разрывает Балканы веками.
«СП»: — Для чего вообще проводятся такие опросы? Что хотят выяснить и влияют ли результаты на что-либо?
— Цель такого опроса прежде всего политическая. Очень важно показать, с одной стороны, плюрализм, подтвердить, скажем так, наличие демократических «идеалов» в стране, а с другой стороны важно указать на причины отсутствия четкой позиции страны по конфликту на Украине. Легимитизировать нейтралитет. Словакия страна маленькая, находится в окружении разнообразных политических течений. Указать на свой нейтралитет — способ выживания. Соцопрос — декларация данного намерения.
«СП»: — Позиция словаков чем-то выделяется из общеевропейской? Как, по-вашему, смотрят на конфликт простые люди в других странах?
— По большому счету — ничем не выделяется. Европейское общество до недавнего времени — достаточно сытое общество. Для таких состояний характерна следующая особенность — не вникать в политику. Другими словами, за что скажут руку вверх поднять, за то и поднимают — лишь бы комфортная жизнь не прекращалась. Но она взяла и прекратилась и люди стали задаваться вопросами. И как только они стали возникать, так возникло и критическое осмысление реальности. А вот оно, в свою очередь, породило уже феномен согласия с Россией. И чем меньше у той или иной европейской страны экономического «жирка», тем больше перевес в нашу сторону.
«СП»: — Тех европейцев, которые имеют свою позицию по этому вопросу, реально интересует ситуация на Украине? Или их беспокоят санкции и спровоцированный ими энергетический кризис?
— Конечно в современно крайне инфантильном обществе утверждать, что людей беспокоит прежде всего их экономическое благополучие не получится — есть большой фактор доминирования эмоционального взгляда на те или иные процессы. Показывают в медиа красиво и дорого снятую пропаганду в пользу Украины — есть соответствующее влияние. Но фактор желудка и тепла, чем ближе зима, выходит на передний план. Маленьким странам, так уж исторически сложилось, естественно поддерживать ту точку зрения, которая дает комфорт. Сейчас эта точка зрения наша. Точка зрения России.
«СП»: — Может ли мнение европейского обывателя измениться по мере углубления кризиса? Это нам что-то даст?
— Оно не только изменится, оно станет решающим фактором, страны, без ярко выраженных политических лидеров, полностью опираются на это мнение. Мнение обывателя — щит, для карьерного благополучия невзрачных европейских политиков. Но этот щит в любой момент может стать мечом, как, к примеру, совсем недавно стал для Бориса Джонсона. И этот меч затачивается все острее и острее. Все привыкли мыться горячей водой и кушать разогретую пищу. Банально, да.
Но времена перемен всегда убирают лишнее и оставляют лишь самое важное. Конечно, нам это даст многое. Это вынудить европейских политиков как минимум занять положение нейтралитета по отношению к конфликту на Украине.
