Усидит ли Эрдоган в своем кресле
Президентские и парламентские выборы в Турции должны состояться 14 мая. На этой наделе руководство оппозиционной коалиции достигло, наконец, согласия по поводу выдвижения единого кандидата на президентских выборах.
Кандидатов, впрочем, оказалось, в некотором смысле, трое. Как говорил президент Беларуси, А.Г. Лукашенко, по поводу своей власти — «любимую не отдают». Вокруг этого вопроса всегда ломают много копий — любушка-власть слишком сладкая: делить ее ни с кем не хочется. Но, возможно, в случае Турции, придется это сделать.
События сильно напоминают тревожный сериал вроде «Великолепного века». В прошлую пятницу шестипартийная оппозиция раскололась, заставив понервничать своих сторонников, и доставив немало радости действующему президенту Турции, Тайипу Реджепу Эрдогану и его правящей Партии справедливости и развития (ПСР).
Пять партий оппозиции согласились выдвинуть своим кандидатом на президентских выборах руководителя главной оппозиционной силы страны — Республиканской народной партии (РНП), Кемаля Киличдароглу («Кемаль-бея», как его называют в Турции). Шестая партия оппозиции («Хорошая партия», ХП) отказалась это сделать и покинула коалицию.
Лидер «Хорошей партии» Мераль Акшенер, заявила, что не станет поддерживать выдвижение Кемаль-бея. И понять ее можно.
Кемаль Киличдароглу относится к шиитско-суфийской секте алевитов. Они верят в полное равенство мужчин и женщин, вместе проводят богослужения, верят в святость труда и социального равенства (сомнительно, чтобы Кемаль полностью разделял эти принципы, ведь в его партию входят представители крупного бизнеса, как и в правящую партию); их религиозные церемонии сопровождаются музыкальными композициями, которые оказали огромное влияние на турецкую музыку.
Но алевиты составляют лишь около 8−10 процентов населения Турции и немного делают для распространения своей веры. Большинство турок относятся к консервативным направлениям суннитского ислама. И даже если они не слишком строги в вопросах веры, алевиты могут восприниматься ими как «другие» или «чужие».
Кроме того, о Киличдароглу говорят как о человеке курдского происхождения — курды составляют до четверти населения Турции; в национальном вопросе также существуют трения.
«Хорошая партия» (ХП) является националистической. Одна из ее главных тем, позволивших увеличить влияние, — ксенофобная риторика, направленная против мигрантов. Мераль Акшенер, лидер ХП, чем-то напоминает Марин ле Пен, руководителя Национального фронта Франции. Партию поддерживают 10−15 процентов избирателей, и судя по данным социологов, это преимущественно зажиточные турецкие граждане, с сильными националистическими чувствами и традиционалистскими консервативным убеждениями, хотя при этом светские. Кемаль-бей им не слишком приятен.
Впрочем, раскол оппозиции продолжался недолго. Сегодня часто вспоминают слова бывшего президента Турции Сулеймана Демиреля: «24 часа — это слишком много для турецкой политики». Уже в начале следующей недели Мераль Ашенер отправилась на совещание с представителями других оппозиционных партий, на котором было принято решение о ее возвращении в коалицию. Было также принято компромиссное решение о кандидатах.
Кемаль-бей станет кандидатом в президенты, но два других — более популярных оппозиционера, так же связанных с республиканцами (РНП) — мэр Анкары Мансур Яваш, и мэр Стамбула Экрем Имамоглу, примут участие в выборах, выдвигаясь на посты вице-премьеров при будущем президенте.
Какой реальной властью они будут обладать в случае победы шестипартийной коалиции? Будет ли править страной Триумвират? Вряд ли это согласуется с существующими турецкими законами. Но оппозиция уже заявила, что намерена их изменить. Ее главная цель — разрушение супер-президентской системы, построенной Эрдоганом и дающей в руки президента Турции почти неограниченные монархические полномочия. Так что, Триумвират или какая-то другая подобная конструкция, могут рассматриваться в качестве шагов в направлении демонтажа существующей политической системы, а именно такова ключевая задача оппозиции.
Мераль Акiенер с самого начала предлагала выдвинуть одного из двоих популярных политиков вместо Кемаля Киличдаорглу. Почему же с ней не соглашались?
На первый взгляд все дело в упорстве Кемаль-бея и его амбициях. «Он просто не хочет никому отдавать власть, — говорили критики, — он хочет занять место Эрдогана». Такая дележка шкуры неубитого медведя выглядит странно, учитывая, что Кемаль менее популярен, чем два других кандидата от его же собственной партии — мэры Стамбула и Анкары. Однако, в Турции все или почти все политические партии строятся авторитарно и подчиняются своим лидерам, так что, нет ничего удивительного в том, что последние постоянно демонстрируют амбиции альфа-самцов — это часть их имиджа и статуса.
Но в реальности проблема значительно глубже и ее вскрытие проливает свет на происходящее.
Мансур Яваш, республиканец и мэр Анкары, очень популярен. Он — жесткий турецкий националист и имеет опыт управления огромным городом — столицей. Тем не менее, по данным опросов, правящая партийная коалиция во главе с Эрдоганом, и оппозиционная коалиция, идут ноздря в ноздрю. В этой ситуации решающими могут стать голоса курдов, сторонников Демократической партии народов (курдские национальные автономисты и социал-демократы) — около 10−12% электората.
ДПН не входит ни в оппозиционную коалицию, ни в правящую коалицию. Они занимают самостоятельную позицию и могут сыграть важную роль на выборах. Они не проголосуют за Яваша именно потому, что он является жестким турецким националистом. А вот за курда и алевита — Кемаля Киличдароглу, они проголосуют с большой вероятностью, о чем уже заявили некоторые руководители ДПН.
Например, об этом сообщил из тюрьмы бывший руководитель партии, Селахаттин Демирташ — естественно курд, и, по некоторым данным, алевит.
Кстати, Эрдоган отправил в тюрьму этого харизматичного политика 6 лет назад. Судебные органы в Турции наполнены представителями и соратниками правящей партии и исполняют волю президента. Суд признал Демирташа виновным в оскорблении турецкой нации, в распространении террористической пропаганды и в оскорблении лично президента Эрдогана
Мэр 16-миллионного Стамбула, Экрем Имамоглу, тоже республиканец и тоже популярнее Кемаль-бея. Он подходит и туркам, и курдам: не выглядит радикальным националистом, как Яваш, в то же время, он — турок и суннит, управляющий крупнейшим турецким экономическим центром. Кажется, он — идеальный кандидат. Именно поэтому возможность его участия в выборах сомнительна.
Суд признал Имамоглу виновным в оскорблении чиновников (он назвал своих оппонентов, связанных с правящей партией, «дураками», после того, как представители правящей партии аналогичным образом обозвали его самого). «Сами вы дураки» (дословно он выразился чуть иначе, но это не меняет суть дела) обошлись Имамоглу дорого: его признали виновным, приговорив к нескольким годам тюрьмы и лишив права выдвигаться на выборах.
Правда, согласно турецким законам, наказание еще не вступило в силу — Имамоглу подал апелляцию, и пока суд не принял по ней решение, политик может находится на свободе и участвовать в избирательной компании. Но вот надолго ли? Суды находятся под контролем Эрдогана и могут принять любое решение в любой момент. Именно на это и напирали сторонники Кемаля Киличдароглу, говоря «если выдвинем Имамоглу, Эрдоган его мгновенно посадит и разрушит нашу избирательную кампанию».
Так что же теперь? Вроде бы все устроилось у шестипартийной оппозиции. Она выдвинула Кемаль-бея на пост президента и это должно удовлетворить не только ядро его сторонников, но и курдов.
С другой стороны, он будет лишь одним из участников некоего триумвирата, с двумя сильными и популярными вице-премьерами, один из которых (Мансур Яваш) является убежденным турецким националистом, а второй (Экрем Имамоглу) — возможно, самый популярный политик среди оппозиционеров вообще. Хорошая партия, во главе с жесткой турецкой националисткой, Мераль Акшенер, вернулась в коалицию.
Такие многопартийные коалиции, объединяющие самые разные силы, зачастую — партии с взаимоисключающими идеями вполне могут побеждать на выборах. Они как правило, создаются для того, чтобы сместить с трона засидевшегося руководителя, обладающего административным ресурсом. Так случилось на выборах 2021 года в Израиле, где похожая лоскутная коалиция смогла сместить Беньямина Нетаньяху. Хотя она оказалась не слишком долговечной и продержалась у власти всего год, распавшись из-за внутренних дрязг, она на определенном этапе добилась своих целей. Может ли нечто подобное повториться в Турции?
Теоретически оппозиция может победить. Тем более, что на стороне оппозиции выступает значительная часть турецкого бизнеса. Многие компании недовольны неортодоксальной финансовой политикой Эрдогана (постоянными снижениями процентных ставок), которая привела к росту инфляции.
Эрдоган руководит Турцией уже 20 лет. Объединив всех его оппонентов, оппозиция получает некоторые шансы на победу. Кого только нет в ее рядах! Здесь и светские националисты, центристы в экономике — Республиканская народная партия (РНП), и националисты из ХП, и исламисты из небольшой «Партии Счастья». Еще там две небольшие партии, отколовшиеся от правящей «Партии справедливости и развития», а так же имеются либералы. И наконец, коалиция может получить поддержку прокурдской ДПН. У нее есть возможность победить, хотя совершенно не исключено, что Эрдоган и его партия смогут привлечь большинство избирателей на свою сторону.
Однако, дело осложняется тем, что Эрдоган может отправить за решетку кого угодно. Имамоглу находится в двух шагах от тюрьмы, Демирташ уже давно там. Один из видных представителей оппозиции, крупный турецкий военно-политический аналитик, Метин Гурджан, тоже в тюрьме — его обвинили в «шпионаже».
Существует огромная прослойка чиновников и связанных с ними представителей бизнеса, которые не заинтересованы в смене власти. В случае, если такая перемена произойдет, им грозят процессы по обвинению к коррупции — это одно из главных обвинений оппозиции в адрес правительства.
Возникает вопрос, что еще может сделать партия власти для того, чтобы разрулить ситуацию в свою пользу? Что, например, помешает ей накрутить себе итоги голосования, а потом посадить в тюрьму всех, кто выразит недовольство? Если власть может это сделать, почему не сделать?
Мирные кампании гражданского неповиновения лишены смысла на Ближнем Востоке и, кроме того, в руках Эрдогана силовой ресурс, а у оппозиции нет своих вооруженных ополчений. Реальность Ближнего Востока такова, что тут считаются только с теми, у кого в руках «большие батальоны». В то же время оппозиция готовится к выборам, а не к войне.
Оппозиционные партии и их руководители рассчитывают на то, что Эрдоган позволит им выиграть, подобно тому, как он позволил кандидатам от оппозиции, Экрему Имамоглу и Мансуру Явашу, победить на выборах мэров Стамбула и Анкары в 2019 году. Возможно, они правы. Но в настоящий момент их свобода висит на тоненькой цепочке предположений.
