Россия стремилась войти и в ЕС, и в НАТО — но времена изменились
Мечтать сегодня о возврате в «дружную европейскую семью» могут только отщепенцы — те, кто забыл про гибель наших граждан, заявил заместитель председателя Совбеза РФ Дмитрий Медведев.
«Лидеры, партии и правительства приходят и уходят. А вот память и скрепленные кровью ценности остаются очень надолго. На десятилетия. Подчас на века. Их не смогут изменить или тем более уничтожить никакие новые лидеры, какую бы политическую силу они ни воплощали (не говорю об откровенных предателях). Мечтать сегодня о возврате в дружную европейскую семью могут только те отщепенцы, которые забыли про гибель наших граждан. Мирных жителей и воинов России. Погибшие, к сожалению, есть», — написал он в своем телеграм-канале.
Медведев предложил представить, что СССР распался в конце 40-х годов прошлого века и новое «демократически избранное» руководство России объявило бы о том, что война с немцами была неправедная, а гитлеровский режим безвинно пострадал и нужно срочно замириться с ним.
«Понятно, что произошло бы с такими уродами. В каждой семье была свежа память о страшной войне советского народа и погибших близких. И сейчас ситуация очень похожа, несмотря на иной масштаб вовлечённости населения в войну. Поэтому любой политический лидер, который попробует изменить дискурс развития страны, возникший после 24 февраля 2022 года, будет предан анафеме как изменник. Как человек, предавший память наших граждан, которые сложили голову в этой войне», — отметил зампред Совбеза.
Кроме того, он «проехался» по уехавшим из России «нетвойнистам». По его словам, возврата к «светлому» европейскому прошлому для уехавших не будет, сегодня Россия — совсем другая страна.
«Но одно могу сказать точно: возврата к «светлому европейскому прошлому для них не будет. И не только потому, что нас там не любят и не ждут. Доморощенные аналитики «из бывших», которые расплодились, словно вши, и разбежались по сальному европейскому телу кто куда, не могут, да и не хотят понять одной простой истины. Россия сегодня — совсем другая страна по сравнению с довоенным периодом», — подчеркнул он.
«Так что надежды на триумфальный возврат у этих деятелей нет. Релоканты одиноки и никому не нужны. Пусть себе живут, истекая накопившейся от злости желчью. Или, под бокал красного, тоскливо вспоминая утраченное Отечество и былую славу», — заключил политик.
Интересно, вспоминает ли Медведев о том, что совсем недавно сам был либералом и выступал за интеграцию с Западом? Конъюнктура поменялась? Бывшие либералы перековались? А что будет с теми, кто не станет перековываться? Запишут всех во «враги народа», как когда-то записывали патриотов?
— Как представляется, Дмитрий Анатольевич испытывает кризис жанра, — считает редактор АПН Севро-запад Андрей Дмитриев.
— Сперва был образ либерала («свобода лучше, чем несвобода»), потом, после отставки с поста премьера и перехода на должность заместителя секретаря Совбеза возник, наоборот, образ радикального патриота, «железного Димона». Я уже тогда предположил, что это делается в пиаровских целях с прицелом на пост президента в 2024 году. Но слова государственного мужа, когда он грозит киевскому режиму, Западу и прочим супостатам, должны подтверждаться действием. Иначе он становится смешным.
По сути Медведев прав, о какой еще европейской семье народов может идти речь? Однако разве не он пытался войти в эту самую семью, мечтал о членстве в ЕС и НАТО (президент вполне официально это признал)? Но кто тогда отщепенец?
— Мне кажется, это не конъюнктура, — говорит политконсультант, кандидат философских наук Александр Сегал.
— Дмитрий Анатольевич выполняет ныне функцию покойного Владимира Вольфовича: делает резкие заявления, которые, в случае чего, реальная власть может дезавуировать или просто от них дистанцироваться. В этом смысле его функция аналогична функции пресс-секретаря и его нельзя рассматривать вне связки с официальным пресс-секретарем и тезкой. Песков делает мягкие заявления, Медведев — жесткие. Реальность всегда оказывается внутри этих «ножниц». Нормальная политическая технология.
Поэтому прогнозировать дальнейшее развитие дискурса, отношения к западным «партнерам» и отношения к релокантам — совершенно неблагодарная задача. Людьми движет интерес, но у нас это среднесрочный, тактический интерес. Что касается долгосрочного, стратегического интереса, то он не озвучен. Остается только предполагать. Если он такой же, как у «партнеров», то есть продиктован логикой капитализма, то среднесрочные интересы могут тяготеть к замирению, что бы ни говорили вслух.
Впрочем, «дружная европейская семья» — она такая европейская: все ждут, когда кто-нибудь из родственничков, как говорят музыканты, «схиляет на коду». Наследство поделить — это интересный вид спорта. Тоже, кстати, вариант развития конфликта при совпадении стратегического интереса. Собственно, мы как раз по нему шли, входили в «семью» — и получили то, что получили. Если же замирение невозможно — то надо озвучить иную, некапиталистическую стратегию. Опять «ножницы».
