Почему Запад уже просит Китай помочь остановить СВО
Россия настояла, чтобы в итоговой декларации саммита G20 была фраза о том, что позиции по Украине различаются, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров.
«Запад добавил фразу, что «мы, многие делегации» осудили Россию. Мы записали, что были изложены и альтернативные точки зрения. Мы считаем, что этого вполне достаточно, чтобы не углубляться в эту проблематику глубоко, это совсем не дело «группы двадцати», — заявил он на итоговом брифинге.
Кроме того, министр рассказал о том, что провёл короткие беседы с президентом Франции Эммануэлем Макроном и канцлером ФРГ Олафом Шольцем на G20.
«Они прекрасно знают, что тормозит этот процесс урегулирования Украина, которая в том числе законодательно, указом Зеленского, запретила вести переговоры с РФ. Вопрос этот не к нам. Так я, собственно, и сказал сегодня в ходе коротких бесед с президентом Макроном и канцлером Шольцем», — заявил Лавров.
Ранее стало известно, что Макрон также встречался с китайским лидером Си Цзиньпином и попросил его вернуть российского президента Владимира Путина за стол переговоров.
А сам уже осознал, что не годится на роль миротворца?
— Не обсудить украинский кризис руководители Китая и Франции не могли, — считает политолог, руководитель проекта «Открытая аналитика» Роман Травин.
— Но заявления, сделанные на эту тему по итогам встречи, — просто дежурные слова. Никаких событий или решений за ними не последует. Эммануэль Макрон регулярно говорит о необходимости мирного урегулирования, что, впрочем, не мешает ему не менее последовательно заявлять о поддержке дальнейших поставок вооружения Украине. Однако после того, как президент России на «Валдае» прямо сказал, что не может больше доверять Макрону из-за того, что конфиденциальные переговоры с ним слушают третьи лица, возможностей продолжать диалог с Владимиром Путиным напрямую у него поубавилось.
«СП»: — Си способен повлиять на Путина? Ему это вообще нужно?
— В известной степени, способен. Особенно сейчас, когда Россия находится в очень сложной ситуации, позиция Пекина действительно важна для Москвы. Но это не значит, что Пекин может что-то диктовать. Есть достаточно распространенная точка зрения, что Китай воспользуется или уже пользуется проблемами России для жесткого давления на Кремль по широкому спектру вопросов. Я ее не разделяю.
Дело не в том, что Китай из-за каких-то особых дружеских отношений и альтруистских соображений будет в ущерб себе поддерживать Россию, нет. Просто если сейчас Россию додавят — Китай останется с американцами и их союзниками один на один. Поэтому в Пекине, конечно, могут быть разочарованы некоторыми действиями Москвы, но пытаться «выкручивать руки» российскому руководству там не будут.
Что касается просьб европейцев. Сохранять диалог с Францией и другими западными странами китайцы по возможности будут. Могут быть и какие-то ситуативные договоренности, но это совершенно не тот случай. Как я уже сказал — в целом значение этого дежурного заявления по Украине преувеличивать не стоит.
«СП»: — Каков сегодня интерес Макрона в урегулировании конфликта на Украине? Чем он отличается от интересов других европейцев?
— Французский президент пытается не только последовательно говорить о необходимости мирных переговоров, но и позиционировать себя как политика, предпринимающего усилия в этом направлении. Отсюда постоянные звонки Путину, которые стали пищей для многочисленных мемов. Эта позиция помогает Макрону набирать очки и внутри своей страны, и в Евросоюзе. Ведь Германия после избрания Шольца и реакции его правительства на украинский конфликт натуральным образом деклассирована, а значит, Франция может попытаться нарастить влияние в ЕС.
«СП»: — А каковы интересы Парижа в отношении Пекина?
— После недавнего визита немецкого канцлера Шольца в Китай, Макрону тоже было важно провести переговоры с китайским лидером, с точки зрения престижа. Как-то особо «задружиться» вряд ли кто-то надеется. Запад достаточно монолитен сейчас и явно недружественен КНР, но поддерживать отношения с Китаем, конечно, необходимо. Кроме того, западные политики будут продолжать всеми возможными способами вбивать клин между Пекином и Москвой.
«СП»: — Между тем Лавров на G20 встречался с Макроном и Шольцем. По-вашему, есть ли еще что обсуждать?
— Есть разные точки зрения по этому вопросу, но я оцениваю сам факт встречи позитивно. Работа дипломатов — вести диалог с оппонентами даже в условиях серьезного прокси-конфликта. Прямое военное противостояние России с НАТО нанесет колоссальный ущерб и Европе, и России. А мы буквально в паре шагов от него.
«СП»: — По словам Лаврова, РФ настояла, чтобы в итоговой декларации саммита G20 была фраза о том, что позиции по Украине различаются. Можно ли это считать успехом? Изоляция не состоялась?
— Изоляции не было однозначно. Об этом, в том числе, говорит перечень встреч Сергея Лаврова и то, как его встречали хозяева саммита. Что никаким образом не отменяет напряженной обстановки на саммите, что проявилось и в таких протокольных вещах, как отказ от традиционного совместного фото и отъезд главы российской делегации. Официальный текст декларации еще не подписан, поэтому пока как-то комментировать его не буду. Что касается успехов наших дипломатов, то российский МИД есть за что критиковать, но в данной ситуации, думаю, они реально сделали все, что было возможно.
— Франция в лице Макрона не может претендовать на лавры миротворца, поскольку заняла однозначно антироссийскую позицию и в Евросоюзе, и в ООН, — уверена председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.
— Франция поставляет вооружение ВСУ, присоединилась ко всем санкциям, выполняет все пожелания Зеленского об экономической и политической поддержке украинской власти. Но в качестве подгавкивающей шавки Макрон никому не интересен, и ему приходится изображать из себя политика, который имеет возможность стать посредником между Западом и Россией. Эти потуги не вызывают признания ни с российской, ни с американской стороны.
В очередной раз Запад стремится под видом компромисса протолкнуть полную капитуляцию России, а это уже не приемлемо даже для российской условной «Партии мира».
«СП»: — Это его личная инициатива или коллективного Запада? Почему они так уверены, что Си может повлиять на Путина?
— Я думаю, что многие западные политики стремятся к роли посредника и арбитра в этом глобальном конфликте, но это место уже оккупировано Эрдоганом.
Китайский руководитель представляет фактически первую экономику мира, при этом на Западе его рассматривают, как политика, имеющего возможность напрямую общаться и воздействовать на Путина. Вот почему многие главы европейских государств хотят изобразить из себя мостик, перекинутый от Запада в Россию через Китай.
Но я уверена, что Китай уж точно не нуждается в подобных западных инициативах, что и продемонстрировал Си на саммите двадцатки.
«СП»: — Китаю вообще есть дело до СВО? В чем для него плюсы и минусы, каковы интересы?
— Китай, как крупнейший политический и экономический игрок, безусловно, не может оставаться в стороне от крупнейшего геополитического конфликта, в который втянуты США, Европа и Россия. Падение и стагнация европейских экономик болезненно сказываются и на экономике Китая.
Учитывая проблемы уйгуров и территорий, граничащих с Индией, он не может занять однозначную позицию в поддержке России, однако пока его осторожность и взвешенность играют на стороне России.
«СП»: — Запад хотел устроить России в Бали показательную порку за Украину? Получилось?
— Показательной порки в рамках «Большой двадцатки» провести не удается, поскольку к осуждению России присоединяются только страны Запада и ориентированные на них. Индия и Китай традиционно высказываются в духе поддержки переговоров и мирных консультаций, воздерживаясь от антироссийских выпадов.
В итоговой резолюции, по словам Лаврова, удалось вставить фразу о разногласиях в оценках российско-украинского конфликта, что фактически обесценивает эту демонстрацию единого антироссийского фронта.
То, что Россия не готова капитулировать перед требованиями Запада, демонстрирует вечерний ракетный обстрел российскими ракетами объектов инфраструктуры Украины.
